из ресторана шампанское, ананасы и «что-нибудь лёгкое».
Получив щедрые чаевые администраторша заулыбалась, переменилась в лице. Теперь на нём Жора прочитал: «Я ваша навеки!»
Ему очень хотелось помириться с Вероникой, заставить её забыть все прежние обиды. Он думал пообещать торжественно, начиная с сегодняшнего вечера, вести новую жизнь, которая бы устроила её во всех вопросах.
Поднявшись на её этаж, он осторожно постучался в номер Вероники.
Она открыла не сразу и всем своим видом показала, что не испытывает при его появлении никакой радости.
– К тебе можно? – спросил он, через силу улыбнувшись.
– Очень удивительно, что ты вообще появился, – произнесла она, всё-таки посторонившись от дверей и тем самым разрешая войти.
– Почему же? – спросил он, войдя в номер.
– Потому что я вообще забыла, когда ты мне уделял внимание в такое время с тех пор, как мы поженились.
– Да-да, – согласился он, покачав головой. – Но я обещаю тебе исправиться.
– Исправиться? Я уже это, кажется, слышала, – махнула рукой Вероника и пошла в комнату.
Он стряхнул ботинки и направился за ней.
– Что ты слышала?
– Твои обещания.
Он подошёл к ней сзади и обнял за плечи, положив на них свои ладони.
Плечи её были хрупкими и нежными. Под пальцами чувствовались тонкие ключицы, по которым струилась бархатистая, упругая кожа молодой женщины. Он опустил ладони ниже, нырнув под платье, на упругие, налитые, слегка округлые груди, которые, казалось, сочились жизнью, исполнялись ею с избытком, как спелые гроздья винограда. Пальцами он нащупал соски, которые от его прикосновения стали быстро набухать, раскрываться, как бутоны розы, а самые сосцы сделались упругими и острыми, готовыми к прикосновению губ мужчины или младенца.
– Вероника, ты очаровательна! – произнёс он восторженным шёпотом и поцеловал её в шею.
– Спасибо и на этом.
Она стояла и ждала.
Ах, как много бы он отдал, чтобы стать в эту минуту страстным обольстителем, но предыдущая ночь выжгла всю его страсть, и теперь он был опустошён. К тому же обольстителем движет любопытство, которого у него, искусившего многих и многих женщин, давно уже не было. Вернее, нет, оно было, но было направленным на поиск чего-то нового, и он вдруг испугался, что Вероника так быстро ему надоела.
…Ещё два месяца назад он испытывал к ней совсем другие чувства. Она была недоступна для него, и сколько бы раз он под разными предлогами и в разной обстановке не предлагал ей близость, это предложение всякий раз отвергалось, иногда непринуждённо, иногда неожиданно решительно и твёрдо.
Ему льстило, что она не обольщается ни его положением, ни его состоянием, на которое с аппетитом голодных акул взирали многие его знакомые женщины. От этого он терял голову, потому что не знал, как обрести над ней власть.
До него доходили слухи, что Вероника встречается с курсантом или
