навсегда. Со свойственным юности максимализмом я все делал наперекор. Любой родительский совет воспринимал в штыки. Учителя перекрестились, когда выпустили меня, потому что я тоже надоел до чертиков.
Один из селезней выбрался на берег, вразвалку подошел к столику, повернул изумрудную голову и очень выразительно посмотрел на Леню. Совсем как Аскольд, когда отирается возле холодильника. Леня рассмеялся и бросил ему булку.
– Вы слушаете? – спросил заказчик с заметным неудовольствием.
– Я весь внимание, но не могли бы вы выражаться яснее? И ближе к делу, пожалуйста.
– Извольте. С тех пор прошло много времени, я относительно преуспел и решил на старости лет снова заняться нумизматикой. Собрал неплохую коллекцию. Даже, знаете ли, та детская вернулась ко мне после смерти отца.
Митька Осетровский тоже не терял времени даром. Он разбогател и открыл частный музей нумизматики. На вечеринку по случаю открытия он пригласил всех коллекционеров, кроме меня. Хотя я, конечно, и сам бы не пошел. С тех пор мы с ним так и не встречались.
Но когда музей открылся, я пришел туда как обычный посетитель. Деньги за билет заплатил. – Антон Иванович усмехнулся. – Представьте, каково было мое удивление, когда я увидел в витрине свою монету! Ту самую, государства Маньчжоу-Го! Ту, что он украл у меня, когда мы были детьми! Он сохранил ее, и, судя по размаху дела, она принесла ему удачу. Ему, а не мне.
Леня исподтишка взглянул на заказчика. Ему решительно не нравилось, с какой ажитацией все это было сказано. Так и есть: глаза горят, волосы взлохмачены, сам перевозбужден.
– Словом, я решил, что монета должна вернуться ко мне. Это талисман, понимаете? Это подарок человека, которого я очень уважал. Можете считать это моим капризом, хотя на самом деле это не так.
– А вы не пробовали по-хорошему договориться с Осетровским? – Леня сказал это и немедленно: – Понял, понял, давняя вражда!
– Да нет, просто он ничего не продает.
На миг в глазах заказчика мелькнуло странное выражение, но оно исчезло, и Маркиз так и не сумел понять, что бы это значило.
– Так вы согласны? – напрямую спросил бывший владелец монеты. – Вопрос о вознаграждении решим.
Вопрос решили к обоюдному согласию. Маркиз пошел наперекор правилу десяти процентов и назвал солидную сумму. Заказчик не стал торговаться.
– Ну-с, – Антон Иванович посмотрел на часы, – не смею вас больше задерживать.
Леня быстро опустил глаза, чтобы клиент не увидел в них нечто чрезвычайно для себя неприятное. Нет, все-таки до чего этот человек ему не нравится!
– Позвольте откланяться. – Он поднялся. – Я сообщу вам о результатах.
– Как скоро это будет?
«Скоро только кошки родятся». – Маркизу хотелось ответить по-хамски, но он, естественно, сдержался, улыбнулся как можно любезнее, но назвать точный срок отказался.
