не быть знакомым ни с одним жителем Тбилиси, чтобы совершить такую провоцирующую глупость. Это воздушное патрулирование над митингующими в центре города возмутило уже все население. Правда, наша власть особым умом не отличалась и прежде, так как привыкла не разводить особые церемонии в конфликтах со своим народом, но что могло бы пройти незамеченным в цетрально-черноземном районе, не было пропущено без реакции населения в Грузии.
Может быть, власть именно на такую реакцию и рассчитывала, ей надо было переключить на «неразумные» национальные окраины внимание своего (русского) народа, ожесточенного неурядицами, откровенной голодухой и бесконечным враньем официальных источников.
В результате нагнетаемой извне обстановки, если в предыдущие дни на площади около Дома правительства митинговали сотни, то после этих «упреждающих» и, как думалось властям, устрашающих акций, на Руставели потянулся весь свободный люд. К вечеру 8-го апреля пройти по проспекту уже было невозможно из-за многотысячных толп горожан.
Есть точные данные в выводах упомянутой Комиссии о числе поломанных троллейбусов, автобусов и грузовиков, проколотых шинах и перевернутых малолитражках. Но для меня было главное другое – понять, что же это такое – людская стихия, взъерошенная провокационными и топорными действиями Москвы. Откуда, по какой причинепогибшие – по глупости вышестоящего начальства или по расчету «специалистов» в голубых погонах. Как теперь будут глядеть в глаза народу отдавшие преступный приказ военачальники? Два десятка погибших мирных жителей, практически одних женщин, в одну ночь во время мирного митинга, не много ли для города не достигшего тогда миллиона жителей? А то, что это было преступление против своего народа, ни у кого не вызывало сомнения уже тогда.
Значительно позже стали известны и официальные выводы образованной по этому случаю Комиссии. Я их только недавно прочел, но нового для себя там не обнаружил. Все то вранье, к которому приучали советский народ десятилетиями, рано или поздно, становилось лишь предметом презрения к одряхлевшей власти и темой для анекдотов. Наступало все-таки другое время и в «Заключении» Комиссии, под давлением общественного мнения, излагались действительные, а не вымышленные факты:
«Операция по пресечению митинга началась 9 апреля в 4 часа утра и завершилась трагически… Вытеснение митингующих в районе левого угла лестницы Дома правительства в процессе исполнения превратилось фактически в окружение части голодающих и других участников митинга. А применение с грубейшими нарушениями инструкций резиновых палок и отравляющих веществ, использование в разгоне демонстрантов малых пехотных лопаток фактически обернулось жестокой расправой над советскими людьми.
Особо следует отметить самовольное решение подполковника Бакланова А. М. на использование изделия К-51, скрывшего
