только к парням. Сказал, что ему нужны сильные ребята для такелажных работ. «На несколько дней, – уточнил он, – для установки спецустройств в акватории». Я подтолкнула Юрку, он, как обычно, спал на ходу. Благодаря моей реакции Нежданов вместе с еще одним парнем попал в элитную группу, на корабль. Ребята должны были находиться на эсминце круглые сутки, чередуя вахты с отдыхом. Юрка был в восторге. Он поцеловал меня в щеку и отправился за офицером.
Задорожный повел похудевший караван дальше.
Мы подошли к трехэтажному зданию из светлого кирпича, стоящему прямо на берегу моря.
– Это наше научно-исследовательское подразделение, – сказал Задорожный. – Тут находится диспетчерский пульт проведения испытаний и лаборатории. Можете высказывать свои пожелания, где хотите работать. Постараемся учесть.
Кто-то сразу назвал профильные дисциплины, с которыми хотел бы ознакомиться на практике, но остальные помалкивали, не представляя толком, что их ждет.
– А вы не знаете, где работает офицер Островский? – решившись, спросила я.
– Валерий Валерьевич? Как же, прекрасно знаю, это мой начальник. Вы хотите к нему, в акустическую лабораторию? С удовольствием возьмем симпатичных девчат!
Мои подружки посмотрели на меня с удивлением и уважением: когда это я успела разведать фамилии местных начальников?
Задорожный подвел нас к вахте. У нас еще раз спросили паспорта, проверили по списку и, наконец, пропустили по одному через турникет.
Мы прошли внутрь здания и поднялись на второй этаж. В длинный коридор выходило множество железных дверей. На каждой был установлен цифровой замок. У одной двери мичман остановился и набрал пальцами известный ему код. Дверь подалась, и мы вошли в просторную комнату. Часть ее занимала какая-то аппаратура, часть – обычные канцелярские столы, всего три. За одним из столов, спиной к двери, сидел офицер.
– Это и есть акустическая лаборатория кавторанга Островского, – сообщил Иван, – кто тут желал бросить якорь?
Я, Тишка и Элька следом выступили вперед.
Офицер, сидевший за столом, встал, слегка улыбнулся и шагнул нам навстречу. Был он низенький и плотный. Кожа его мясистой шеи нависала складкой над тугим воротничком форменной рубашки.
Взгляд его, какой-то бегающий, опасливый, был неуловим.
Вот, значит, каков мой отец. По сравнению с рослым стройным Задорожным он казался просто пеньком. Голос крови молчал. Я не чувствовала ни радости, ни тяготения к этому человеку. Безразличие и тоска сковали меня.
– Товарищ капитан третьего ранга, привел к нам рабочую силу, – доложил хозяину комнаты Задорожный.
Глаза низенького офицера перестали метаться и загорелись неопределенным светом.
– Значит, девчата рвутся в бой. – Офицер пожевал губами. – А что, ребята не желают к нам?
Парни загомонили, что тоже не против, но я громко
