Осталось только просмотреть рабочее поле еще раз и провести контроль через неделю-другую. Да кто же придумал такую визуальную гиперболу? Темнота, не видно ничего! Как здесь повысить яркость картинки? Она сосредоточилась, и океан под тучами резко посветлел. Так. Теперь можно анализировать…
Тяжкий неслышный удар прорезает мир, и яростная черная буря со вспышками молний скрывает океан. По слуховому каналу приходит странный звук, словно от втянутого через стиснутые зубы воздуха. Страх? Ужас? Что случилось, чем она вызвала такую реакцию? Неужели она что-то не так сделала?
Яна быстро отключилась от картинки нейроэффектора и задействовала зрение. Тимашара уже не сидела расслабленно в кресле – она вжалась в его спинку, а ее пальцы глубоко впились в подлокотники. Ее телохранительницы стояли в напряженных позах – автоматы направлены на Яну, пальцы нервно подрагивают на спусковых крючках. От всех троих явственно текут ошеломление, паника и страх. Канса сидит с приоткрытым ртом и распахнутыми глазами – страха она не испытывает, но глубочайшее удивление струится от нее плавной рекой.
– Что-то не так? – растерянно спросила Яна.
– Яни, милая ты моя сестричка, – ехидно сказал ей Палек, единственный из всех явно наслаждающийся ситуацией, – ты глазки либо погаси, либо прикрой от греха подальше. Тебе Дзи не объяснял, что людей без причины пугать неприлично?
Яна резко наклонилась вперед, к полированной столешнице – и почувствовала, как ее челюсть против воли медленно пускается на грудь. Зрачки ее отражения в лакированном черном дереве ровно горели двумя ослепительно-зелеными прожекторами живого пламени.
Часом позже, когда гости покинули поместье, Тимашара, отпустив охранниц отдыхать, вернулась в комнату для переговоров и тяжело опустилась в кресло. Она устало помассировала руками глаза.
– Ну, что думаешь? – спросила она неслышно вошедшую Тойлалу.
– О чем именно? – переспросила та, опускаясь на диван, на котором незадолго до того сидел Палек.
– Обо всем подряд. Начиная с… вправления мозгов, которое организовала мне Яна. Ты ведь Знающая. Есть у тебя сведения, что кто-то из Благословенных способен на подобное?
– Нет. Впервые слышу о способности напрямую влиять на человеческую психику – и среди Благословенных, и среди синомэ в целом. Впрочем, их семья уникальна по всем отчетам. Она действительно что-то сделала с твоими чувствами?
– Не знаю. Сложно судить. Я чувствую… спокойствие, какого не ощущала уже очень давно. Но она ли на меня повлияла? И повлияла ли вообще? Может, простое самовнушение.
– Все возможно. Я проанализирую запись еще раз, попозже, – Тойлала задумчиво пощипала мочку уха. – Вообще все трое произвели на меня впечатление искренности и непосредственности. Они не искушены в политике, видно невооруженным глазом. Дети, еще не успевшие
