Хранителя. Дух белых кенда снова нашел голос.
Затем оба благоговейно склонились перед мисс Холмс.
– Что за странное видение, – сказал лорд Регнолл, – дитя из слоновой кости… ожерелье… Что за вздор! Но теперь, я полагаю, представление окончено. Сколько я вам должен за него?
– Ничего, о великий лорд, ничего. Это мы вам многим обязаны. Здесь мы узнали то, что хотели знать уже давно, ибо табак кенда говорит только новому духу. Прощай, великий лорд! Прощай, прекрасная леди! Прощай, о Макумазан, до новой встречи, когда ты придешь убить Джану. Благословение Небесного Дитяти, посылающего дождь, защищающего нас от опасности, дающего здоровье и пищу! Благословение его на вас всех!
С этими словами Харут и Марут надели свои плащи и направились к двери. Я пошел проводить их, так как Сэвидж был сильно напуган змеями.
– Скажите, о люди из Африки, что все это значит? – спросил я, когда мы очутились во дворе.
– Ты сам себе ответишь на этот вопрос, когда будешь стоять перед Джаной, – ответил Харут. – А теперь не пытайся узнать больше, ты, который в надлежащий час узнаешь все.
– Не пытайся узнать больше, чтобы не было несчастья, – эхом повторил Марут, – ты, о Макумазан, который знаешь уже слишком много.
– Теперь вернись в дом, – продолжал Харут, – здесь страшный холод. Передай прекрасной леди этот свадебный подарок Дитяти.
С этими словами он вручил мне сверток и исчез в темноте вместе со своим товарищем.
Я вернулся в гостиную.
– Они ушли, – сказал я лорду Регноллу, – и, уходя, передали свадебный подарок для мисс Холмс.
Кто-то подал ножницы, сверток был вскрыт, и в нем оказалось ожерелье из красных камней. Это было рубиновое ожерелье, и, судя по работе, весьма древнее. Быть может, оно украшало шею какой-нибудь знатной египтянки или статую Гора[6], сына Исиды[7].
– Это то самое ожерелье, которое дитя из слоновой кости дало мне в видении, – спокойно сказала мисс Холмс, надевая подарок на шею.
Глава V
Неудавшееся похищение
В эту ночь я не мог сомкнуть глаз. Это могло происходить от возбуждения, вызванного стрельбой, в которой я состязался с неприятным мне человеком, либо от впечатления, оставшегося от странной пары, Харута и Марута, искавших меня за семь тысяч верст от своего дома, либо от образов, вызванных табаком кенда. Или, может быть, все это в совокупности повлияло на меня.
Во всяком случае, я никак не мог уснуть.
Время шло; я лежал с открытыми глазами, прислушиваясь к бою башенных часов Регнолл-Кастла (я ночевал в замке). Разные мысли приходили мне в голову.
То мне казалось, что Харут и Марут – просто пара заурядных плутов-арабов, каких я часто видел в африканских портах. То я думал о кладбище слонов и об огромной стоимости слоновой кости, находящейся на нем.
Потом мои мысли перешли на древних египтян (я всегда интересовался
Гор – в египетской мифологии бог света, борющийся с силами мрака.
Исида (Изида) – мать Гора, богиня плодородия, воды и ветра, символ женственности.
