физмеха она не преподавалась. Посредине физиков и механиков находилась кафедра физики металлов. Не помню их стонов по поводу изучения квантовой механики, значит, они тоже были механиками?
Значок кораблестроительного факультета
Раньше, в «демократическом» императорском Петербургском политехническом на кораблестроительное отделение, по сведению одного из немецких инженеров, принимались только дворяне и только с золотыми медалями – еще и конкурс среди них был. Поступить в технический институт (в отличие от университета) было непросто. С. Вакар [Вак.96] выбрал Варшавский Политехнический, так как туда, из-за бойкота института поляками, русский дворянин из провинции мог поступить со средними оценками.
Ко времени нашей учебы советские власти всеми силами старались превратить Политехнический в обычный провинциальный институт, хотя до конца 1930-х годов это был технический ВУЗ № 1 в СССР.
Способствовало этому и специально подобранное руководство Политеха. Когда после войны ректорату предложили включить его в список внесистемных ВУЗов, подчиняющихся напрямую Министерству высшего образования СССР (в отличие от всех остальных политехнических институтов, подчиняющихся Министерству высшего образования РСФСР), руководство сочло, что столичные ВУЗы (Бауманка, МЭИ и др.) будут иметь преимущество перед ЛПИ. Лучше быть первым в деревне, чем последним в Риме, решили в ректорате и сильно просчитались. Они не знали порядков той деревни, в которой жили – советской. И если вначале их действительно привечали как ведущий ВУЗ в РСФСР, то потом опустили по обеспечению и снабжению на обычный провинциальный уровень – очень низкий. Но мы-то учились на физмехе и считали, что у нас все лучшее – студенты, преподаватели, базовые лаборатории и… стипендия.
Группа 155
Номер нашей группы расшифровывался просто: первая цифра (на физмехе от 1 до 6) обозначала порядковый номер курса, вторая – номер факультета (физмех был пятым, что соответствовало старшинству по времени его образования); третья цифра – 5 определяла специальность «Динамика и прочность машин».
Сознательно на нее поступали немногие и, в основном, это были ленинградки. Мама Наташи Иванцевич была доцентом Политеха и знала, кто есть кто в институте. Отец Гали Уфлянд был одним из очень уважаемых коллег зав. кафедрой Лурье. Отец Тани Неусыпиной, бывший студент Лурье, являлся директором и главным конструктором одного из оборонных предприятий и тоже знал кафедру.
Дима Емцов поступал второй раз, вступительные экзамены сдал хорошо и против пятой кафедры ничего не имел против.
Лёша Семенов год назад учился на первом курсе и не справился с нагрузкой – здоровье подкачало. После академического отпуска он вновь поступил на пятую кафедру. Вова Саранчук также учился год назад и сдавал экзамены на первый курс еще раз. Как раз эти ребята добились потом преподавательских успехов.
Про мотивацию остальных знаю мало,
