бедствие следовало за другим, и очень скоро христианская Византия была поставлена на колени. У императора все еще оставалось несколько козырей, и он предпринял решительный шаг: могущественным вельможам по всей Европе, включая папу Урбана II, были разосланы обращения. Обращение к папе было последней отчаянной попыткой Византии не упасть в пропасть, но в то же самое время это был рискованный шаг: за 40 лет до этого эскалация конфликта между римской и константинопольской церквями привела к расколу, в результате чего патриархи и императоры были отлучены от церкви, а священнослужители грозили друг другу геенной огненной. Частично споры касались вопросов о том, происходит ли Святой Дух от Сына или же от Отца, однако основным вопросом являлась конкуренция за контроль над верующими христианами. Обращение к папе означало сглаживание различий и попытку восстановить отношения, однако это было проще сказать, чем сделать[614].
Посланники императора нашли папу в Пьяченце в марте 1095 года. Они «умоляли Его Святейшество и всех верующих христиан оказать помощь против язычников в защите святой церкви, которая была практически уничтожена неверными, которые покорили регион вплоть до самых стен Константинополя»[615]. Папа очень быстро понял, что именно было поставлено на карту, и предпринял немедленные действия. Отправившись на север, он созвал церковный собор в Клермонте, где и объявил, что долг христианских рыцарей – отправиться на помощь собратьям на Востоке. После этого Урбан начал изнурительный поход с целью получить поддержку могущественных аристократов, прежде всего во Франции, уговаривая и убеждая их принять участие в большом походе, который должен был окончиться в Священном городе Иерусалиме. В час нужды на Востоке казалось, что церковь может объединиться[616].
Призыв к оружию возымел огромный успех. Большое количество христианских паломников отправилось посетить святые места уже за десятилетия до просьбы папы о помощи. В мире, где наблюдались тесные связи между Западной Европой и Константинополем, новости распространялись быстро. Из-за неурядиц в Малой Азии и на Среднем Востоке пути паломничества были закрыты, появились тревожные сообщения об успехах тюрков в Анатолии, которые сопровождались наглядными отчетами о страданиях христиан на Востоке. Многие из них были убеждены в том, что апокалипсис близок. Призыв Урбана к оружию получил большой отклик: в 1096 году десятки тысяч христиан отправились в Иерусалим[617].
Множество имеющихся материалов показывают, что большинство из тех, кто отправился на Восток, были мотивированы верой и сообщениями об ужасах и зверствах, творившихся там. Крестовый поход запомнился как религиозная война, но его основные последствия были мирскими. Первое большое сражение между силами Европы за статус, богатства и престиж в далеких землях, вызванное перспективой богатой наживы, должно было вот-вот начаться. Ситуация изменилась таким образом, что у Запада внезапно
Там же, рр. 13–25.
Bernold of Constance,
Frankopan,
Там же, в разных местах. О страхе перед Апокалипсисом см. J. Rubenstein,
