блестяще проведенной в XII веке пропаганды, которая ставила его в самый эпицентр успеха Крестового похода, при этом нигде не встречалось никаких упоминаний о том, что предполагаемый герой даже не был у стен Священного города, когда тот пал. Примерно через год, проведенный в попытках решить дело о передаче Антиохии, армия крестоносцев отправилась в путь без него. Когда рыцари подошли к Иерусалиму, чтобы воздать хвалу Господу перед началом осады, при этом некоторые из них делали это босиком, Боэмунд находился в сотнях миль оттуда, властвуя над своей наградой, которую он заполучил благодаря упрямству и беспощадности[627].
Позиция, которую занял Боэмунд в Антиохии и сопредельных регионах, обоснована тем, что в восточной части Средиземноморья были отличные возможности. С такой точки зрения захват им города был следующим шагом в притягательном процессе, который привлекал амбициозных, способных людей из Северной и Западной Европы десятилетиями и даже столетиями до этого. Крестовые походы запомнились как религиозные войны, но это также был трамплин для обретения существенного богатства и власти.
Отказ Боэмунда передать Антиохию, его агрессивное, даже злобное поведение впечатлили не только Византию. Сторонники императора Алексея распространяли по Европе ядовитые слухи. Были и те, кто изначально относился к походу без всякого энтузиазма, например Роджер Сицилийский, представитель старого поколения, который сам сделал себе состояние и не хотел, чтобы ему что-то угрожало. Согласно одному из арабских авторов, Роджер пренебрежительно относился к идее завоевания Иерусалима и пытался охладить тех, кто с энтузиазмом воспринял перспективы возникновения новых христианских колоний в Средиземноморье.
Выслушав планы по завоеванию Иерусалима, «Роджер поднял ногу и громко испортил воздух. “Во имя истиной религии, – сказал он, – вот в этом больше пользы, чем в том, что вы хотите сказать”». Он отмечал, что любые наступления на мусульман могут поставить под угрозу отношения с ведущими исламскими фигурами в Северной Африке, не говоря уже о религиозных проблемах, которые возникнут в самой Сицилии, где было значительное число мусульман, вызовут трения и создадут проблемы в торговле. Это приведет к потере доходов, и ситуация постепенно будет усугубляться, доходы с сельскохозяйственных земель будут снижаться, так как объем экспорта неизбежно упадет. «Если вы решили вести священную войну с мусульманами, – добавил он, – так и поступите. Но оставьте в покое Сицилию»[628].
Для выражения такого беспокойства были все основания. Рынки Средиземноморья переживали не лучшие времена еще за несколько десятилетий до Крестового похода. Покупательная способность Константинополя резко упала в связи с большим финансовым кризисом. Только за 1094 год цена на индиго, продающееся в Александрии, упала больше чем на 30 %, и разумно было бы предположить, что примерно то же самое происходило с ценами на перец, корицу и имбирь, даже если источники не говорят об этом
Frankopan,
Ibn al-Athīr,
