в Венеции, Генуе, Пизе и Амальфи, – усиление власти и рост благосостояния. Главным ключом к успеху был бизнес с Востоком.
Аналогичная ситуация наблюдалась и в южной Италии. Одно из самых потрясающих достижений Средневековья, норманнские наемники, которых изначально призвали в Апулию и Калабрию, в начале XI века стали одной из основных сил Средиземноморья. За одно поколение они свергли византийских казначеев и затем обратили свое внимание на мусульманскую Сицилию, прибыльные земли и стратегически важный пункт, соединяющий Северную Африку и Европу, контролирующие Средиземноморье[602].
В каждом случае приход к власти был ускорен развитием торговли и получением доступа к желаемым товарам. В конечном счете, практически не имело значения, где проходила разделительная линия между христианами и мусульманами, лучшие рынки находились в Константинополе, Итиле, Багдаде или Бухаре, а с XI века – в Махдии, Александрии и Каире. Хотя многие источники утверждают, что огромное значение имели политика и религия, для большинства купцов и торговцев эти вопросы были осложнениями, которые лучше бы избегать. На самом деле, проблема была не в том, где и с кем торговать, а в том, как оплачивать предметы роскоши, которые могли бы принести хорошую прибыль. С VIII по X век основным предметом торговли являлись рабы. По мере того как экономики стран Западной и Восточной Европы становились все более устойчивыми и из исламского мира поступало все больше серебряных монет, города росли, а их население увеличивалось. Вместе с этим возрастал уровень взаимодействия, который, в свою очередь, привел к повышенному спросу на монетизацию, который превышал, например, спрос на пушнину. Когда это произошло, местные сообщества стали более сложными, искушенными и развитыми. В городах начал появляться средний класс. Теперь в качестве основной валюты на Востоке стали использовать деньги, а не людей.
Магнетические силы, которые притянули людей со всей Европы, ощущались и на Востоке. Границы, которые были установлены мусульманскими завоеваниями в ходе экспансии в Центральной Азии, к XI веку уже практически исчезли. Разнообразные мусульманские династии по всей Центральной Азии долгое время нанимали в армии людей из степей. Так же поступали и халифы Багдада. И только императоры из Константинополя в то же самое время привлекали людей из Северной и Западной Европы. Такие династии, как Саманиды, активно нанимали солдат из племени тюрков, обычно в качестве ghulām, или войска рабов. Но так как им стали доверять не только рядовые позиции, но и должности в командовании, совсем скоро они захотели власти и для себя тоже. Служба должна была позволить им реализовать амбиции, но не приводить к тому, чтобы они завладели ключами от королевства.
Результаты оказались впечатляющими. К началу XI века в центре Газни (теперь это восточная часть Афганистана) возникла новая империя, основанная потомками тюркского генерала, который мог выставить на поле боя такую огромную армию, что один
H. Hoffmann, ‘Die Anfänge der Normannen in Süditalien’,
