людей, но и безгрешных ангелов. Она – «чествуемая превыше херувимов и славная несравненно более серафимов». Ничего больше Церковь не могла себе представить, как поставить человека выше всех ангельских чинов. Церковь назвала её всеми приложимыми к человеку эпитетами, какие только возможны. В частности, она названа Все святой, а в славянском переводе даже слишком сильно – Пресвятой, т. е. святой в высшей степени, что, может быть, не совсем точно. По-гречески буквально звучит именно «всесвятая», а не «пресвятая» – «панагия». Так же как мы сейчас в богослужении говорим: «Всесвятая Богородица, спаси нас» – а древнее церковное предание требует от нас на агапической трапезе (важно, что это агапическая традиция) такой любви, взаимных чувств и взаимопонимания, чтобы Всесвятая Богородица помогала нам. В древней традиции не говорили «спаси нас», тогда было принято именно «помогай нам». Сразу после имени Святой Троицы, которое восхвалялось всегда на каждой агапической трапезе в древней церкви, церковь призывала на помощь Всесвятую Богородицу – даже раньше апостолов и тем более всех остальных святых.
Это всё очень значительно ещё и потому, что это обращение всё-таки к женщине. Для древнего мира такое было невиданно. Хотя в языческих культах бывали богини, но, конечно, такого почитания среди народа не достигал никто из людей, тем более из женщин. Может быть, разве что Восток мог так относиться к женскому началу жизни мира, но осмыслял это очень по-философски. А в христианстве в ответ на это родилось учение о Софии. Богоматерь сама – Пресвятая София, поскольку воплощение Премудрости – Христос. Кафедральные соборы сначала строились в честь Христа и назывались Софийскими, потом их стали возводить в честь Святой Троицы, а затем центральными оказались храмы, где более всего почиталось успение Богоматери, и они стали называться Успенскими. Такая переакцентировка сложилась исторически, но совсем не случайно. Мы всегда помним, что воплощением Премудрости Божьей является Христос, что сама Премудрость Божья принадлежит Отцу, Сыну и Святому Духу, но очевидным образом явлена она была в жизни и особенно в преставлении Богоматери.
Рождество только начинало этот подвиг её жизни. В нём была сильна традиция, неслучайно в величании сегодняшнего праздника мы поём: «.. и почитаем святых твоих родителей». Это характерно и примечательно тем, что так оправдывало семью и деторождение всё ветхозаветное общество. Семья и деторождение имеют оправдание пред Богом только тогда, когда в них есть вечный смысл, а этот смысл в Ветхом Завете заключался только в одном – нужно было родить такое дитя, которое сможет послужить Богу целиком и полностью. Это же мы видим потом в дальнейшей её жизни, когда Она сама становится матерью Мессии-Христа. Ради этого создавались семьи и продолжался человеческий род. Он продолжался не сам по себе и не сам для себя, как часто думают теперь. Сегодня человек обычно хочет продолжать в своих детях себя, хотя это, конечно, совершенно языческое, эгоистическое и бессмысленное представление о сути деторождения. Поэтому постоянно мы сталкиваемся с разного рода
