родителей моего школьного друга, увезли за 25 километров и там застрелили. Потом фалангист, свидетель казни, рассказал мне, что женщину перед казнью изнасиловали все марокканские солдаты расстрельного взвода… Пятерых раненых пограничников уволокли с больничных коек. Арабы схватили их за руки и за ноги и забросили в кузов грузовика… Их выгрузили на дороге, где их не к чему было прислонить для расстрела, поэтому закололи штыками»[143].
Правда, в Уэльве первые несколько дней контроль сохраняли левые. Командующий Гражданской гвардией отдал из Мадрида приказ наступать на Севилью, но его подчиненные немедленно по прибытии туда примкнули к силам Кейпо.
В 4 часа утра 19 июля Касарес Кирога сложил в столице обязанности премьер-министра. Всю ночь атмосфера в Мадриде оставалась очень напряженной: даже автомобильный выхлоп там могли принять за признак начала восстания. Жаркой ночью не закрывались кафе, на улицах было шумно. Уныние и злость горожан против правительства подогревались противоречивыми сообщениями по радио. ВСТ и НКТ начинали подозревать измену.
Приняв отставку Касареса Кироги, Асанья попросил сформировать правительство своего друга Диего Мартинеса Баррио, председателя кортесов. В его кабинет вошли только представители республиканских партий; были сознательно оставлены за бортом левые элементы из Народного фронта, так как намерение нового премьера состояло в примирении с правыми. Момент кризиса выявил критический раскол между либеральным правительством Народного фронта и левыми силами.
Тем не менее генерал Мола твердо отверг сделанные Мартинесом Баррио по телефону мирные предложения. «Невозможно, сеньор Мартинес Баррио, – был его ответ. – У вас свои люди, у меня свои. Если мы с вами достигнем согласия, то мы оба предадим наши идеалы и тех, кто идет за нами»[144]. По иронии судьбы, мятежный военачальник напомнил премьеру, что тот представляет избирателей, которым обязан своим назначением. Рабочие негодовали на бездействие, если не на измену, правительства. «Одновременно собираются многолюдные демонстрации, – писал очевидец. – Как лавины, они движутся к министерствам внутренних дел и обороны. Люди кричат: «Предатели! Трусы! Нас продали! Пора их схватить и расстрелять!»[145]
Правительство Мартинеса Баррио тут же рухнуло. Вот как это описывал он сам: «Политическая демонстрация в считаные минуты обрушила мое правительство. Бессмысленно было просить меня бороться с военным мятежом, в моем распоряжении были только тени, лишенные всякой власти, но нелепо именующиеся министрами»[146]. Это правительство просуществовало всего несколько часов.
Асанья обратился с предложением сформировать правительство к еще одному своему другу, профессору университета Хосе Хиралю, единственному либеральному политику, понимавшему, что власти республики больше не могут отворачиваться от реальности. Утром
Цит. по:
Цит. по:
Hoy. México, D.F., 27 April 1940.
