те случаи, когда наблюдаются отклонения процесса психологического умирания от той очередности стадий, которая выше была изложена. Другие танатологи, например Р. Кастенбаум, считают. что описанные выше фазы субъективны и сравнительно малочисленны, и будто их существование нельзя считать доказанным. Он не уверен, что все умирающие проходят через эти пять стадий, да и то – обязательно в такой последовательности[30]. Здесь есть, конечно, проблема, и исследования следует продолжить.
Более серьезным можно считать следующее замечание: узнав о представлениях Э. Кюблер-Росс, близкие и друзья умирающего могут стать бессердечными и жестокими по отношению к нему, оправдывая свое отношение тем, что умирающий находится в стадии гнева или скорби. Подобного рода самооправдания, безусловно, возможны и в жизни встречаются: у многих имеются свои или перенятые у других «рабочие теории» о смерти и умирании, которые эксплуатируются ими в подходящих ситуациях. Предметом эксплуатации может стать любая научная концепция или теория, независимо от того, в какой степени подробно и глубоко она разработана, соответствует реальности или нет.
Б. Пути расширения
Что касается представленной выше концепции психологического умирания Э. Кюблер-Росс, то она является первой серьезной попыткой описания переживаний людей, ожидающих своей неминуемой и близкой смерти, и она должна быть развита и расширена.
Одним из путей этого я считаю исследование того, какое воздействие оказывает смерть человека на психическое состояние и жизненные цели его родных и близких людей, на их весь дальнейший жизненный путь; как они адаптируются к создавшейся новой ситуации, какими защитными психологическими механизмами пользуются, какие способы приспособления и защиты ищут, и все это – в зависимости от своих индивидуальных личностных характеристик.
Другим путем развития данного раздела психологической танатологии является глубокое исследование всех тех адаптивных процессов, которые протекают в психике человека на описанных стадиях его умирания. Ведь если человек переживает самую глубокую экзистенциальную фрустрацию, сопровождаемую множеством других разочарований и лишений, он, пока жив, должен все время быть в поисках новых механизмов и способов приспособления к ситуациям своей жизни. Эти адаптивные процессы большей частью происходят непроизвольно и подсознательно, но они существуют и занимают центральное место в психической жизни умирающего.
Поэтому я считаю, что в дальнейшем, по мере накопления все новых фактических данных, предстоит выделять этапы психологического умирания в соответствии с преобладающим механизмом психической адаптации, или же по критерию адаптивного комплекса, играющего ведущую роль в жизнедеятельности терминально больного человека. Такой подход лишь эскизно намечен в концепции Э. Кюблер-Росс, но, несмотря на это, уже привел к успеху. Следует раскрыть его, реализовать в полной мере,
См.: Kastenbaum R. Death, Society and Human Experience. Saint Louis, 1977.
