это, как оказывается, не только по соматическим, физиологическим причинам, не только из-за физической слабости этих людей. У них для поиска прибежища во сне имеются весьма серьезные психологические причины.
Вот некоторые из этих причин: 1) Первая из них – это постепенное примирение с мыслью о неизбежности смерти: они знают, что спасения нет, у них исчезает надежда, и они уже желают умереть; 2) вторая причина – это постоянное упоминание со стороны близких людей того обстоятельства, что умирающий имеет обязанности по отношению к ним, поэтому они должны выздороветь, возвращаться домой и работать. При этом супруги, дети и другие родственники исходят скорее всего из собственных потребностей, а не из потребностей умирающего человека, которому уже теперь больше всего нужно, чтобы его оставили в покое.
Это бегство из земной жизни и социальных связей выражается как в отказе принимать посетителей, так и в общей сонливости, в желании спать как можно дольше. Один такой больной вовремя беседы с психологом прямо заявила следующее: «Я желаю спать, спать и спать, и больше не проснуться». Но когда находящему в таком состоянии человеку внушают надежду на возможность лечения, возвращения домой и т. п., у него естественный ход психологического умирания нарушается, он опять вспоминает о своих обязанностях перед своими детьми. Он осознает, что близкие люди будут разочарованы, если не сможет оправдать их надежды. И он начинает страдать еще больше, поскольку реально он не в силах идти навстречу этим ожиданиям. Он начинает переживать новые конфликты, и его страдания усиливаются.
Тот же больной во время еще одной беседы с психологом повторил: «Сон – единственное спасение. Каждый момент пробуждения – это мучение». Он говорил также, что с завистью вспоминает о двух индивидах, которых казнили перед его глазами. Он считал их счастливыми, потому что умирали мгновенно, без мучений, быстро и безбольно. А он здесь лежит в постели и каждый день, каждый час для него – это час агонии.
§ 6. Перенос защитных механизмов и стратегий в период психологического умирания
Мы видели, что с началом периода психологического умирания человек начинает пользоваться защитными механизмами. Те стадии, которые выделены Э. Кюблер-Росс, по существу отличаются друг от друга тем, какими защитными механизмами преимущественно пользуются терминально больные люди, которым стало известно, что их смерть близка.
Выше я уже весьма кратко показал, что динамика защитных механизмов у таких людей имеет важные социально-психологические аспекты. Но здесь возникает по крайней мере еще два вопроса:
1) Появляются ли за период психологического умирания новые защитные механизмы, такие, какими индивид раньше никогда еще не пользовался?
2) Используются ли против идеи неотвратимости смерти те защитные механизмы и стратегии, которыми индивид пользовался в других проблемных ситуациях, в тот период своей жизни, когда еще был практически
