предсказуемой карьеры.
Первое время меня очень смущала одна из моих служебных обязанностей – инспектировать мусорные контейнеры. Привыкла. И от осторожного заглядывания перешла к активному ворошению их содержимого. Нельзя было допускать наличие строительного мусора – контейнер становился неподъёмным. Тогда мусорщик просто поутру выбрасывал его вместе с рассыпавшимся содержимым на асфальт. Затем ехала комиссия, штраф мне и дворнику, – и месячное голодание с детьми обеспечено.
И вот однажды, вытащив свою голову из контейнерной помойки, я поймала на себе взгляд интеллигентного пожилого человека, полный ужаса и глубочайшего сочувствия.
Видимо он решил, что вполне прилично одетой тётке приходиться рыться в поисках пищи.
Ещё почему-то непривычно было залезать в грузовые самосвалы для разъездов по участку.
Но очень скоро и контейнеры, и прыжки в самосвал перестали меня смущать.
Впереди ждали испытания куда более страшные, о которых даже сейчас без содрогания не могу вспоминать. Пришло, пришло время, когда я задумалась о Провидении и об Ангеле-хранителе каждого из нас. Хотя особой набожностью никогда не страдала. Но об этом позже.
Блохи подземелья
На моём участке из восьми улиц стояли многочисленные старые дома с чердаками и подвалами, пространными, грязными и опасными. Никто из идущих в густом потоке, спешащих или праздно гуляющих людей и не подозревал о наличии за вполне приличными фасадами зданий таких зловонных клоак, такого чрева с многолетней слежавшейся грязью прямо в центре столицы. Для их полной очистки нужна была целенаправленная работа, денежные средства и специальные рабочие бригады. И воля.
Но вся неподъёмная, неблагодарная работа ложилась на плечи всё тех же бессловесных отверженных и забытых.
Вот эти улицы: Большая Никитская, Романов переулок, Большой , Средний , Малый и Нижний Кисловские переулки , Калашный переулок , Суворовский бульвар (ныне Никитский).
Все жилые дома, все ведомства, дворы и закоулки, переходы, проходы и подворотни перечисленных улиц требовали ежедневного контроля.
Не оставляли меня в покое ни днём, ни ночью непредсказуемые ЧП всего жилого и расположенного на этих улицах ведомственных фондов.
Как и его обитатели, среди которых находились люди не вполне адекватные.
Один такой житель с Суворовского бульвара побежал жаловаться начальству из-за выброшенного нашей бригадой хлама.
Несусветный хлам был набит в никому не принадлежавшую нишу лестничной площадки чёрного хода. Мы выбросили его, не подозревая, что у него есть хозяин и как он дорог его плюшкиному сердцу.
В каких драматических красках этот склочник описал наше вероломство, не знаю, но мне целый месяц пришлось голодать с детьми.
Дня через три после инцидента он шёл мне навстречу и как ни в чём не бывало широко улыбался, как своей старой знакомой.
