вина, ни свечи, – ты выпила виски, запила вином. – Если бы не ты.
– Если бы не я, ты бы вообще здесь не оказалась!
Ты помолчала.
– Это было бы страшное упущение в моей жизни. Которая и сама, скорее всего упущение.
– Перестань. Скажи лучше, ты не хочешь отдохнуть, поспать?
Ты улыбнулась:
– С тобой?
Я смутился:
– Я имел в виду твою гостиницу…. После всего этого…
– Жаль…. Меньше всего я сейчас хочу остаться одна в четырёх стенах. Лучше закажи ещё виски, а потом пойдём куда-нибудь. Всё равно куда – нервы лечить. И праздновать второе рождение!
Я слегка опешил:
– Ты меня поражаешь! Только что чуть было…. И вдруг – такая прыть!
– В 19 веке я, вполне возможно, слегла бы на месяц, а затем поехала бы лечиться на воды в Баден-Баден. Но сам понимаешь – космическая эра, постиндустриальное общество….
– И всё же…, – я сделал неопределённый жест, который должен был выразить восхищение пополам с изумлением, и заказал ещё виски.
Закурив, я вспомнил, что у меня в кармане с утра лежит буклет, который мне сунули в руки на каком-то перекрёстке. Я положил его на стол.
– Что это?
– Это реклама джазового фестиваля. Сегодня как раз один из концертов, – я взглянул на часы. – Примерно через час.
– Дорого?
– Нет. А тебе нравится джаз?
– Не знаю. Я его не слушаю. Вот и будет повод познакомиться! А тебе?
– Я – как раз твой случай! Будем знакомиться с ним вместе.
– Тогда поехали!
Мы звонко чокнулись, выпили, и, расплатившись, спустились на перрон.
Ты остановилась далеко от края, прижимаясь к перилам ограждения.
– Не бойся, – я тихо обнял тебя за плечи. Отпустив перила, ты прижалась ко мне, постояла так с минуту, а потом подняла голову. Я осторожно поцеловал тебя, и ты ответила. Это был очень нежный поцелуй. Первый наш.
Подошёл поезд. Взявшись за руки, мы вошли в вагон. Райска Заграда – вторая станция ветки, кроме нас пассажиров не было, мы сели рядом. После первого поцелуя обычно трудно остановиться. Мы не сдерживались. Мы искали понимание тел, которые, не зная друг друга, шли на ощупь осторожно и не очень, ошибаясь, путаясь, но продолжали и радовались, обретая. Твоё тело оказалось тонким и гибким, сила угадывалась под ладонью, эта сила не была явной, она обещала. Под всем городом – не отрываясь друг от друга и не говоря ни слова.
Когда объявили Карлово намести, мы с шальными глазами вывалились на перрон, немного постояли рядом, приходя в себя.
– На джаз? – сказала я, наконец. Мой голос звучал ниже, чем всегда. Ты улыбнулся, повёл меня наверх.
На улице уже совершенно стемнело – насколько это возможно в вечерней столице. Мы пересекли довольно оживлённую улицу, чтобы выйти на огромный, современной постройки мост через
