снова улеглась в Жекиных ногах. Спать больше не хотелось, и я принялась размышлять о событиях вчерашнего дня. Стройной картины не получилось, а вопросов оказалось гораздо больше, чем ответов.
Почему Быкадоров отправился умирать к Жеке?
Почему он сидел в кресле совершенно голый и где одежда, в которой он пришел?
Откуда эта картина? Здесь я поставила осторожный плюс, воспользовавшись информацией, которую получила от Марича: скорее всего Быкадоров просто умыкнул ее.
Кто эта девушка?
Он умер от инфаркта, пышущий здоровьем Быкадоров. Вряд ли он вообще знал, где у него сердце, да и все остальное тоже: никаких изъянов, не организм, а коллекция безупречно работающих узлов и соединений. И все же он умер. Почему?
И почему он смотрел на картину, когда сердце отказало ему? Или сердце отказало Быкадорову, потому что он смотрел на картину?
Я поежилась, но тотчас же заставила себя вспомнить о собственной практичности. Я не дам вовлечь себя в мистическую бойню, я буду обороняться всеми доступными мне средствами. И все же, все же… Мертвый Быкадоров был совершенен, когда я нашла его. Он, казавшийся восхитительно живым, собственноручно сопроводил меня к картине, следуя всем указателям. Он сам был указателем. И как только я обнаружила рыжеволосую девушку у батареи, его миссия была выполнена. Смерть вернулась к своим обязанностям, и тело Быкадорова стало расползаться на глазах.
Кого он ждал? Кого хотели увидеть его мертвые глаза? И почему он придвинул к двери трюмо? Не для того же, в самом деле, чтобы защититься от кого-то. Хлипкое трюмо – слишком ненадежная преграда, даже Жека легко с ним справилась…
Ненавижу этот город. Ненавижу ночные смутные мысли.
С моей холодной рассудительностью нужно переквалифицироваться в алеуты и осесть где-нибудь на Аляске.
…Жека разбудила меня в час. В руках она держала доску.
– Откуда это? – спросила она.
– Из твоей квартиры. Она лежала на стенке, вот я ее и прихватила.
– Это не моя картина.
– Понятное дело, не твоя. Стиль не тот. Слишком мрачно для такой светлой личности, как ты.
– Прекрати издеваться! Откуда эта картина?
– Не знаю. Она стояла в комнате, когда я нашла Быка… – вспомнив о клятве, я умолкла.
– Почему ты ее не отдала?!
– Не знаю, – честно призналась я.
– Потому что она похожа на тебя, да?
– Ты тоже это заметила?
– Любой бы заметил! – В блекло-голубых глазах Жеки промелькнула некрасиво состарившаяся ревность. – Является в мой дом с твоим портретом и подыхает. А мне – расхлебывай.
– Жека, Жека! О чем ты говоришь? В любом случае – это не мой портрет… Доске не меньше двухсот лет. Это так, навскидку. Я думаю, даже больше.
– Правда? – Жека успокоилась и принялась рассматривать картину. Я присоединилась к ней. Несколько минут мы глазели на доску в полном молчании.
Теперь,
