этому готовят! – и он зло потряс газетой. – А ведь все войны – это просто незаметное для людей решение экономических вопросов власти. Рано или поздно правительство Америки будет вынуждено принять закон об отмене рабства, но, судя по всему, это произойдет в результате войны. Столкнут лбами Север и Юг. Если бы власти хотели жизни для своих людей и равенства, они бы такими статейками не будоражили и так воспаленный ум граждан, – и Брунштейн потряс газетой над головой снова.
– Йозеф, вы слишком близко к сердцу принимаете это дело, тем более не ваше! – сказал Николай, делая удар по шару и не понимая, почему так разволновался его гость.
– Тем более непонятно, откуда такое человеколюбие, учитывая тот факт, что вы непосредственно решаете свои финансовые вопросы за счет жизней других людей, – немного понизив голос, но не осуждая Брунштейна, произнес Штальский.
– Ничего не понимаю, господа, потрудитесь объяснить мне, о чем идет речь! – не выдержал Николай и сел на край бильярдного стола. В одной руке он держал перед собой кий, другой поправлял черные кудри, сбившиеся на лбу. В ответ на это Йозеф отложил газету и откинулся в кресле, Август-Фредерик расположился на глубоком и мягком диване, и гости переглянулись. Было видно, что разговор предстоит долгий, и явно начнется не спонтанно, его задумали загодя двое гостей Николая Карильского. Штальский вслед за Николаем пригладил волосы, но не столь пышную гриву, как у хозяина дома, а редкие кудряшки, аккуратно уложенные на макушке, вслед за ним руку поднял Йозеф, но отдернул ее, так как на его голове волос не было.
– Мой друг, – начал Штальский, – как вам известно, я очень давно вложил деньги в фабрики. Они приносят хороший доход и по сей день. Несколько месяцев назад я узнал от старого знакомого Брунштейна о том, что он желает продать некоторое количество драгоценностей.
– Я думал, у вас фабрики, специализирующиеся на производстве обуви? – улыбнулся Николай.
– Да, да, так оно и есть. Но от моей покойной супруги мне остался небольшой цех по огранке драгоценных камней. Цех был мал, когда моя Элен скончалась. Скорее всего, это предприятие больше походило на амбар, в котором работали ювелиры. Теперь это цех с электрическим освещением и прекрасным ремонтом, он не холодный! Я оснастил его паровым отоплением.
– Но налоги, мистер, вы как не платили, так и не платите! – сказал из своего кресла Брунштейн.
– Это верно, – покачав головой, подтвердил Штальский, – как не платил, так и не плачу. Вот ко мне и обратился мой старый знакомый Йозеф. Как я мог ему отказать? Я, конечно же, оценил его камни, а потом выяснилось, что у него их немного больше, чем я мог ожидать. Я выкупил всё, что у него было и поверьте, эти камни теперь украшают не только богатых людей нашего города, но и коронованных особ! Я удивлен даже, какое совпадение. Раньше августейшие особы не покупали так много! Как только у меня появились камни Йозефа, так у королевы Виктории появились деньги! – Штальский был этому искренне удивлен.
Николай и Йозеф переглянулись, и улыбка проскользнула по их губам. Этих взглядов
