че, казел?!… – Такое обращение Ване не понравилось, но он сдержался, хотя и страстно желал сделать пару дырок в этих головах. Выпустив пару пуль совсем рядом с лежавшими на докторе, он потребовал отдать ему оружие и подойти к столбу. Почему-то все, включая и Илью, послушались.
Подойдя, опять таки, молча к другу детства, Иван Андреевич, поправил одежду на нем, подвязал шарфик, так чтобы закрыть его лицо, совершенно четко представив происходившее давным-давно, когда он заступался за него еще в детстве – те же чувства, та же уверенность в правоте совершаемого, тот же взгляд друга детства, те же переживания, те же взаимные улыбки и застывший вокруг них мир…
Направив, впечатляющего диаметра, ствол пистолета на трех обалдевших и еще не пришедших в себя борцов с наркотиками, в том числе и непосредственно уничтожением их путем употребления внутрь себя, Сталин заставил полицейских самих пристегнуться рука к руке таким образом, что бы железобетонный столб оказался посреди них.
Обида от представшей перед ним картины не прошла, призадумавшись, он проверил карманы, и найдя ключи от автомобилей с пультами сигнализаций, велел доктору нажимая на кнопки, найти по отзывам все три, сам же принялся успокаивать Андрея Михайловича, отчаянно пытавшегося что-то предпринять. Прислушавшись к бормотанию, он понял, что тот защищал «честных служак», требуя их отпустить, а самим ехать…, на чем был грубо оборван…
– В мусарню, что ли, давать показания на нашего доктора, который тебе, суке конченной, уже четвертый год жизнь спасает!… – Что сразу вразумило. Далее добило Хлыста сообщение о марках обнаруженных машин офицеров, произнесенных Ильей:
– «Порше Коен», БМВ 740, Мерседес, здоровый, как лимузин! Обалдеть! Что делаем?!
– Честные, говоришь?!
– Так может быть это служебные?
– Ох…, когда ж ты уже поумнеешь то?!… – В этот мгновение послышался визг стирающихся покрышек, улепетывающего такси – наконец-то таксист, собравшись с силами, нашел в себе мужество оторваться от «честной компании»:
– Вот… добрый воистину человек! Дай Бог тебе здоровье!… – Покрутив пультами от сигнализаций машин, он продолжил:
– Ну че…, братва, походу нам срываться на фельдиперстовым тачках от сюда – каждому по Ферарри!…
Три машины мчались на перегонки, выпуская пар взведенных состояний своих водителей. От куда только взялись силы у Хлыста?! Но он пока был первый – сорвавшись, словно с жесткого поводка, он «отжигал» за всю самодисциплинированную свою прежнюю жизнь, осваивая на собственном опыте «босяцкое», ранее ненавидимое, да и не понимаемое существование.
Доктор, до сих пор, уже по прошествии десяти минут, никак не мог поверить своему счастью, даже немного подзабыл о ждущей маме, и только, единственный отдающий полный отчет о случившемся и грозящем, Иван, уже продумав полностью
