бессмысленно! Вы не согласны?
– Почему же, согласен, – Куцего прищурился. – Только важно понимать, о каких людях нужно писать и как строить текст.
– И как его строить? – навострил уши я.
– Объяснить на пальцах?
– Если можно, да, – выдохнул я с тайной надеждой.
– Сожалею, молодой человек, но на пальцах ничего не получится, чудес не бывает. Мне необходимо видеть ваши тексты, чтобы дать более-менее объективные рекомендации.
Вот так рушатся самые радужные надежды. По-видимому, от Куцего не укрылся мой разочарованный вздох, и он сдался:
– Хорошо, приносите тексты, я смогу завтра уделить вам часок.
– Правда?! – я и мечтать не мог о такой удаче.
Куцего немного помолчал, и сказал:
– У меня к вам, Игорь, тоже будет просьба, причем неожиданная.
– Конечно! Чем могу быть полезен? – от волнения я перешел на какой-то высокопарный стиль. Наверное, мне казалось, что именно так следует вести беседу двум литераторам.
– Дело в том, – продолжал Аркадий Борисович, – что я отдыхаю не один. Со мной э… спутница. Это молодая девушка, ей хочется по вечерам хорошо проводить время: танцевать, развлекаться… А я, в силу некоторых объективных причин, не всегда могу составить ей компанию. Отпускать ее одну – тоже, как вы понимаете, боязно. Поэтому, если бы вы согласились иногда сопровождать ее…
Я обомлел. Во время нашей увлекательной беседы я, честно признаться, совсем забыл об Ирине. А вот теперь Мастер предлагает мне – ее вчерашнему любовнику! – сопровождать ее! Возможно ли такое?!
Писатель увидел сомнения на моем лице, но истолковал их по-своему:
– А! Как же я мог забыть? Вас, конечно же, заботит материальная сторона вопроса: развлечения здесь стоят денег, и немалых. Не беспокойтесь: я все оплачу. Мало того, я готов доплачивать за потраченное вами время…
– Нет!
– Отказываетесь от моего предложения? – удивился писатель.
– Да! То есть нет… Я хотел сказать, что платить за потраченное время – это уже слишком, – нашел я, наконец, что сказать.
– А, вы об этом… Пусть так, но счета, в том числе ваши, я просто обязан оплатить. Очень рад, что вы согласились.
Боже, как мне было стыдно, просто готов был сквозь землю провалиться! Куцего же напротив – пришел в отличное расположение духа.
Улыбаясь, он поднялся из-за столика:
– Вот и чудно! Вас не затруднит придти сегодня вечером в кафе «Элефант». Скажем, в 8 часов?
– Конечно, я приду, – сказал я таким тоном, словно назначили место и время моей казни.
И ушел в свой сарай, думая, что не решусь придти.
Конечно, пришел. Причем надел лучшее, что отыскалось в рюкзаке, даже выпросил у бабы Лизы утюг и тщательно выгладил рубашку, постирал и высушил походные кроссовки. Сказать, что я волновался, – почти
