Монаха, там больше пяти тысяч женщин и детей, и шахтеры, в концлагере. СС может их использовать, как живой щит… – Меир посчитал танки. Батальон, в преддверии атаки, усилили. В каждом взводе было по три десятка легких и средних шерманов:
– Еще базуки, пушки, и вообще, хорошо, что свежие силы подтянули… – на севере все было тихо. Танки заглушили моторы, радисты разворачивали полевую станцию, у часовни. Хупфер, тоже с биноклем, вглядывался в южное шоссе, ведущее в тыл:
– Гости к нам пожаловали, – усмехнулся полковник, – вовремя, к совещанию… – за открытым виллисом шел грузовик, с солдатами, в форме саперов. Меир издалека увидел рыжую голову кузена, в зимней шапке:
– Опять мы с ним воюем. Под Ставело с нами Питер был, а теперь и он погиб. Или он где-то в плену, в тылу… – невольно проверив пистолет Кроу, в кармане черного комбинезона танкистов, Меир легко взобрался на броню. Теодор, привстав в машине, помахал ему. Полковник Горовиц посмотрел на север, в сторону молчаливых, немецких позиций: «Вот и все. Начинаем».
Заскрипела проржавевшая ручка колодца. Гамен, приподняв голову, заурчал. Одной рукой Роза держала свечу, в древнем, медном подсвечнике. Зыбкое пламя колебалось, бросало отсветы на высокие, теряющиеся в темноте, своды.
По словам Гольдберга, никто не знал, как далеко уходят подвалы разрушенного замка де ла Марков. Шахтеры, помнившие старого барона, отстроившего замок, в прошлом веке, утверждали, что со времен адмирала де ла Марка подвалы никто не трогал:
– А они и в то время заброшенными были, – вспомнила Роза, – здесь война шла, между католиками и протестантами… – Маргарита, к почти семи годам, бойко читала. Изучив Готский альманах, найденный в одном из сундуков со шпалерами, гобеленами, и платьями времен святой Елизаветы Бельгийской, девочка развлекала Розу рассказами об Арденнском вепре и адмирале де ла Марке: – Даже странно, – улыбалась Маргарита, – адмирал был непримиримый протестант, а мы опять католиками стали… – Роза услышала о первой и второй женах Уильяма, сына адмирала, о его постах в колониях, на Барбадосе и в Индии:
– Тетя Тесса, в Индии… – Маргарита задумалась, – моя самая ближайшая родственница. Ее дедушка Грегори, был братом моего прадедушки, святого Виллема… – перекрестившись, девочка добавила:
– Только я знаю, что тетя Тесса монахиня. Я помню, мамочка говорила. Она не католическая сестра, но это все равно. У монахинь детей не бывает… – Гамен, деликатно, потянул Розу за край теплых штанов из заплатанной, потрепанной шерсти:
– Сейчас получишь свою воду, – девушка подхватила ведро, – и косточку получишь… – в подвалах было зябко, уголь у них с Маргаритой заканчивался.
Последний, небольшой мешок, принес Монах, три дня назад. Роза заметила на его руках ссадины. В огоньках свечей она увидела пороховую кайму, под ногтями. Гольдберг перехватил ее взгляд, но при Маргарите ничего говорить не стал.
