бабулином муже номер один. Они познакомились еще подростками в городе Виши, во Франции – бабуля там родилась. У обоих были богатые отцы (у бабули – ювелир, у «Ретта Батлера» – адвокат), каковые отцы крайне не одобряли карьерных устремлений своих отпрысков (бабуля хотела стать драматургом, «Ретт Батлер» – художником). Незадолго до бабулиного шестнадцатилетия влюбленные задумали тайно пожениться и сбежать в Париж, на богемный Монмартр.
План вполне удался.
Впрочем, брак был недолгим. В тот день, когда Германия оккупировала Польшу, мой прадедушка велел прабабушке собрать все драгоценности, что были в доме, и зашить их в бюстгальтер и корсет. Время было смутное, никто не знал, чего ждать. Знали только одно: драгоценности останутся твердой валютой, пригодятся, чтобы выпутаться из беды. Спрятать бриллианты оказалось нетрудно. Они ведь самые твердые, повредить их практически невозможно. Прабабушка упаковала необработанные алмазы в маленькие мешочки и пришила к одежде изнутри. Больше всего их было у нее в бюстгальтере. Рубины прадедушка успел огранить и оправить в золото и серебро; эти изделия также сложили в мешочки и прикрепили к поясу для чулок. Изумруды нельзя подвергать воздействию влаги, поэтому их спрятали в двойное дно прадедушкиной шляпы, где они не могли контактировать с его разгоряченным теменем. Труднее всего было с жемчугами. Жемчуг – товар деликатный. Испортить его как делать нечего. Жемчуга отправились в потайные карманы прадедушкиного сюртука.
Надежно спрятав драгоценности, прадедушка с прабабушкой как ни в чем не бывало отправились в Париж, где насильно втащили свою упирающуюся, визжащую, орущую дочь в автомобиль и увезли от греха подальше. «Ретт Батлер» не был евреем, ему опасность не угрожала; он не видел резона следовать за семьей жены, семья жены не видела резона брать его с собой. Бабуля до сих пор вспоминает, как убеждала родителей – где-где, а во Франции евреям бояться нечего. Родители не реагировали. Больше она «Ретта Батлера» не видела.
Глава 4
Занятная цепочка – одно обстоятельство тянет за собой другое. Если бы я жила не в Нью-Йорке, а где-нибудь еще, я не приехала бы к бабуле в Хэмптонс. А значит, не присутствовала бы на этом дурацком ужине.
– Стало быть, ты адвокат? Интересная работа? – На губе у него крошечная капелька салатного соуса; не знаю, почему не могу оторвать от нее взгляд.
Мы зависли в ист-хэмптонском ресторане «Палм». Раньше мне здесь нравилось; точнее, «Палм» был одним из моих любимых ресторанов. Но в нынешней компании даже салат с зеленой фасолью и креветками не такой вкусный, как обычно. «Палм» совсем непохож на манхэттенские рестораны – здесь много воздуха, потолочные вентиляторы и раздвижные стеклянные перегородки (ощущение, что мы сидим практически на пляже). Увы – все эти примочки не дают забыть о простой данности – тип, к которому я пришла на свидание, безнадежный зануда. Когда нас знакомили, он едва взглянул на меня, а с того момента, как мы уселись за столик, только
