шопингу на словах, на самом деле я млею от бабулиных усилий сотворить меня по ее образу и подобию. Именно этим она занималась перед злополучным двойным свиданием. Все, что на мне надето, – от бабулиных золотых сережек-обручей до узконосых туфель на пробковой платформе (новая коллекция, между прочим) – прошло самый тщательный отбор. Перед выходом бабуля заявила, что я неотразима. На мне туника кораллово-красного цвета и белые джинсы. По ее словам, верх саутгемптонского шика.
Однако все присутствующие – не только за столиком, но и в ресторане вообще – добиваются бабулиной, а не моей благосклонности. И причиной тому, разумеется, не внушительные бриллианты, что посверкивают в бабулиных ушах; не они привлекают внимание, даром что в каждом по четыре карата. Это подарок шестого мужа, Далласа Джонса (да, помню: я не хотела разглашать, кто он такой, но в саутгемптонском воздухе наличествует нечто провоцирующее обронить то или иное имя). Не бриллианты, стало быть; но и не гигантское кольцо с рубином, которое купил ей сам тюфячный король.
Нет, причина – в бабулином взгляде. В легчайшей, мимолетнейшей улыбке, что играет на ее губах и как бы говорит: «Я знаю один секрет, и, если вы мне понравитесь, я с вами поделюсь». Одним словом, все дело в бабулиной ауре.
– А у тебя, Анна, какие мысли по этому поводу? – спрашивает бабулин кавалер. Первая моя мысль: «Что они обсуждают?» Вторая: «Надо ли сказать, что мое имя – не Анна, а Ханна?»
– Ее зовут Ханна, – мягко поправляет бабуля, поглаживая руку своего кавалера.
– Ой, извини, Ханна! Что ж, это имя еще красивее!
Ловкий дядька, ничего не скажешь. Даже из собственного промаха сделал повод для лишнего комплимента бабуле. На фразе «Это имя еще красивее» он подался к бабуле всем телом; понимать следует так: «Вы настолько обворожительны, что произвели на свет дочь, которая, в свою очередь, тоже произвела на свет дочь и дала ей прекрасное имя». Впрочем, бабуля на него и не смотрит. Она смотрит на меня.
Я запускаю пальцы в волосы, а в следующий миг прихожу в себя – это неприлично. Касаться волос за столом – признак невоспитанности, сообщила бабуля не далее как сегодня. Приводить себя в порядок надо в туалете, иначе волосок может попасть в тарелку. Бабуля хмурится, я понимаю: она догадалась, что в последние пять минут я витала в облаках и не следила за ходом разговора. Конечно, она сейчас меня спасет; мы с ней выкрутимся из неловкой ситуации. Основное блюдо уже съедено – мы вполне можем сбежать, не дожидаясь десерта.
– У меня идея, – объявляет бабуля. Заранее улыбаюсь. Промокаю салфеткой уголки рта и кладу салфетку на стол. Но как раз в тот момент, когда я собираюсь поблагодарить (конечно, с издевкой в голосе) моего Зануду за ужин, бабуля выдает: – Поедем к нам, пропустим по коктейльчику на сон грядущий!
Глава 5
– А что, законы штата Нью-Йорк позволяют тебе находиться так далеко от дома? – уточняет бабуля с неподражаемым французским акцентом и фирменной улыбкой.
Бабуля
