где собираются пьяницы, пираты, головорезы, женщины легкого поведения и прочее отребье?»
Отчасти она права. В Либасоне мы недавно, в приличные дома нас еще не приглашали, а наведываться в них без приглашения бестактно. Да и не пустят. И все же следует учесть, что, когда мы путешествовали по заселенным дикарями островам, вожди всех без исключения племен усаживали нас с Рейчел на самые почетные места. А вождь в тамошней иерархии – это если не король, то уж герцог точно.
– Только… – И я с сомнением посмотрел на ее наряд.
На мой взгляд, платье у нее, чересчур обтягивающее фигуру. Сложения ей стыдиться не следует, наоборот, но не примут ли ее за какую-нибудь жрицу любви?
– Лео, – Головешка поморщился, – ничего не надо переодевать. В тавернах Либасона такие нравы, что Рейчел в своем наряде будет выглядеть той еще скромницей.
– Ну, если скромницей… тогда действительно не стоит. И все же, Рейчел, накинь на себя плащ. Все готовы? Тогда в путь.
И мы пошли.
– Чего хмуришься, Лео? – спросила шедшая со мной под руку Рейчел.
– Камешек в сапог попал.
Мне пришлось солгать, поскольку причина была в ином. Головешкины попугаи, пес Барри – добавь еще какую-нибудь обезьяну с ослом, и точно цирк на гастролях получится. Разве серьезные дела так делаются? Хотя оставлять Рейчел дома не стоило. Да, пес Барри – отличный телохранитель. Но ему даже невдомек, что увечья можно наносить дозированно. И если в дом кто-нибудь снова проникнет, по возвращении меня ждет гора растерзанных тел бандитов.
Без Головешки не обойтись. Тед один знает этого человека в лицо, к тому же в портовых тавернах он как рыба в воде. А попугаи его не бросят. Так что оставалось все принять как есть.
– В этой я его и увидел, – указал Головешка на таверну «Злобный Хью», на вывеске которой пират в алой, в белый горошек косынке и с двумя кривыми абордажными саблями хищно скалил зубы, почему-то сплошь как один – золотые. – Если он в другую еще не ушел.
– Прошу вас, милая леди, – склонился перед Рейчел в полупоклоне крепыш-вышибала у входа в «Злобного Хью». И тут же при взгляде на пса голос его посуровел: – Собакам внутрь нельзя.
– Ты Барри сам об этом и скажи, – посоветовал ему Блез.
Пес извиняюще лизнул вышибалу в щеку: мол, я же не сам приперся, за компанию, учитывай это обстоятельство. А поскольку Барри, чтобы достать, даже шею тянуть не пришлось, настолько он огромен, впечатлившийся вышибала прошептал:
– Ну ладно, так уж и быть, в порядке исключения!
Таверна встретила нас многоголосым шумом. Мы остановились возле входа, разглядывая посетителей и присматривая себе свободный стол. Таковых не оказалось, но нужного нам человека я увидел сразу – в битком набитой зале он единственный оказался в шляпе, нахлобученной по самые брови. Мне, с моим-то зрением, сразу удалось обнаружить у него на переносице грубо вытатуированное слово «юг»,
