цифра была более чем внушительной для меня.
– Не забудьте, пожалуйста, паспорт и страховое свидетельство. Впрочем, вы и сами знаете, это как главный бухгалтер… В девять сможете быть? – голос звучал вкрадчиво и немного скрипуче.
Это был тот момент, когда слова ну никак не желали покидать моего горла:
– Д-да.
– Всего доброго. До встречи.
Разговор был окончен и я растеряно смотрела на Олесю. Она все это время прижималась своим ухом к моему телефону, поэтому весь разговор скорее всего слышала.
– Договорились о встрече, – подытожила подруга.
– У нас вроде все было оговорено… Зарплата хорошая… Вот адрес… Похоже это рядом с «Александрой», да?
– Ну и ну, когда ты успела найти новую работу… и дом? И почему мне ничего не сказала?
– Сама сгораю от любопытства… Судя по словам той женщины… Людмилы… Мы обо всем договорились по скайпу. Мне вроде понравилось и я согласилась переехать на несколько месяцев, чтобы кормить и заботиться о животных, как о родных… Удивительно то, что она согласилась, даже не встречаясь со мной… Я и работу и дом нашла за тысячи километров от города… Как так?
До семи вечера мы с Олесей перебирали различные комбинации возможных событий. Огорчало, что фактов у нас было очень мало. Моя скрытность сыграла со мной злую шутку. Нам так и не удалось вывести идеальную версию. Столько лет прилежного ведения дневника все-таки не спасли меня от потери важнейших событий жизни длиной в девять дней. Я даже подумала, что было бы разумнее вообще не вести никакого дневника, а делиться событиями дня с Олесей каждый вечер. Оставалось только надеяться, что все тайное когда-нибудь станет явным.
Я снова начала чувствовать необычную усталость. Разница во времени, перелет и волнения оставили след на моем самочувствии и мой организм снова требовал сна.
Олеся заботливо накрыла меня пледом. Она предложила остаться со мной, но я не согласилась. Мне на самом деле хотелось побыть одной. И не только для очередных записей.
Уже на пороге Олеся дрогнувшим голосом спросила:
– Что ты чувствуешь в тот последний день… Когда понимаешь, что влюбилась?
В ожидании моего ответа лицо Олеси заранее выражало глубокую жалость и я почувствовала себя промокшим обездоленным котенком.
– Я не знаю… Я же не помню этого… А потом в дневнике читаю всякий вздор…
Я была благодарна Олесе, что она восприняла мою проблему, как свою собственную, но это порождало чувство вины и я как можно радостнее улыбнулась.
Итак, в этом мире теперь появился один человек, не считая моего доктора, который будет знать и думать о моей проблеме. Какая-то часть переживаний была разделена надвое.
Я вспомнила о пернатом друге. Он ждет моей заботы, как и те неизвестные существа, с которыми мне предстояло поселиться уже завтра.
Натянула
