враги. Остальные знают, что придется смириться.
– А ты с Хэмишем… и Беном Капальди? – я проглатываю его имя, надеясь, что Майкл не заметил, как дрогнул мой голос в попытке говорить беспечно.
– Ты ведь на самом деле не собираешься встречаться с ним, да? – спрашивает он.
– Конечно. Ты что, шутишь? Ни в коем случае.
– Так, значит, это правда?..
– Да, – умираю, как хочется спросить, упоминал ли Бен обо мне. Вдруг Майкл впервые в жизни прислушался к пустому трепу. Но я сдерживаюсь.
– Странный выбран момент, – он бьет каблуком в одно и то же место, выдавливая в земле полумесяц.
– Думаешь, он поцеловал меня из-за того щита?
Друг пожимает плечами.
– До щита же не целовал.
– Да это была просто дурацкая выходка на вечеринке. Она ничего не значит.
Майкл смотрит на меня так, будто заглядывает в душу. Он прекрасно знает: я произношу реплику, которую считаю наименее рискованной с точки зрения публичного унижения. С каждой секундой становится все темнее.
– Просто он недостаточно умен для тебя.
– Он умный.
– Не согласен.
– Майкл, у него весь класс по струнке ходит. Даже не знаю, кто его обожает сильнее – девчонки или парни.
– Тошнотворный портрет будущего лидера класса. Слишком уж он рвется во всеобщие любимчики.
– Это еще не значит, что он болван. Просто он прагматик.
– Решение вести себя глупо ради популярности – дикость, значит, он все-таки болван.
– Да не ведет он себя глупо, скорее никого не хочет обидеть.
– Обидная для меня точка зрения.
– Он ладит со всеми, даже с теми, кто сечет в математике.
– Он обхаживает ботанов и азиатов, чтобы получить их голоса. Примитивная и очевидная тактика.
– Только для тебя. А по-моему, он знает, как вести себя с людьми, чтобы в его присутствии никто не смущался. Он никому не угрожает.
– Это слабость.
– А я бы назвала это гибкостью.
– Увидим.
– Звучит зловеще.
– Нет, я в прямом смысле: мы же будем наблюдать за ним с близкого расстояния весь семестр.
– Верно.
– Знаешь, Холли часто на него поглядывает.
– Она на всех поглядывает. И на тебя тоже.
– Но недолго. Я смотрю на нее в ответ. И обыгрываю ее в гляделки.
Точно, я вспоминаю: «Этот твой странный дружок, – говорит Холли, – чего это он на меня уставился?» Может, ты ему нравишься. «Заткнись! У него что, не все дома?» Просто он очень умный. «Очень странный». Хватит повторять одно и то же. Признайся, он симпатичный. «Может быть».
– А я до сих пор не могу опомниться после того, как увидел тебя на перекрестке.
– Вот и я тоже. По крайней мере, здесь его нет.
– Тебе хотя бы понравилось?
Вопрос
