англичанка сдвинула брови, и ее прелестное лицо омрачилось.
– Коммодор, маркиз, человек в летах и опытный; его нельзя заставить поверить пустякам. Мне очень жаль вашего Сюркуфа, который вынужден вести переговоры с таким человеком.
– В таком случае, миледи, я еще более сомневаюсь в правдивости ваших сведений. Но все же, уважая ваше мнение, я радуюсь своему соседству с Сюркуфом – это даст мне возможность завязать с ним отношения.
Один молодой мичман разразился громким смехом:
– О, эти французы! Они все такие! Хвастуны и фанфароны!
Жак бросил такой взгляд на молодого человека, что тому пришлось опустить глаза.
– Сударь, – возразил он, – если бы я был в Мадрасе еще и послезавтра, то считал бы большим удовольствием надрать вам уши за такие слова.
Мичман задрожал от гнева. Но его выручила леди Блэквуд, которая вмешалась в это дело, и, обращаясь к окружающим ее дамам, сказала:
– Вот нас и предупредили! Маркиз скоро простится с нами, в один прекрасный вечер или утро, отправившись к своему другу пирату. Не желаете ли вы дать ему какое-нибудь поручение?
Маркиз поклонился всему обществу и, положив руку на сердце, сказал:
– Я с удовольствием возьму на себя поручения этих дам для передачи их братьям и мужьям при случае, если встречусь с ними во время своего пути отсюда во Францию.
Все громко расхохотались, и многие находили, что этот француз очень умен.
Одна молодая дама, очень веселая, воскликнула:
– Маркиз, моя сестра, леди Стэнхоуп, выехала из Англии к своему мужу в Бомбей. Она везет с собой два фортепиано французского производства. Конечно, я не поручу вам моей сестры, а только оба ее фортепиано. Позаботьтесь, чтобы их не испортили во время дороги.
– Тем более, – вмешалась леди Блэквуд, – что одно из этих фортепиано предназначается для меня. Я заплатила за него двести пятьдесят ливров.
– Фортепиано будут вам доставлены в целости, миледи, – отвечал Жак. – Только бы не подмочила их морская волна или не испортила бы шальная пуля.
В это время к маркизу подошла англичанка, сухая и суровая, и сказала:
– Маркиз, англичане относятся недружелюбно к корсарам.
Она отшпилила ленту от своего корсажа и, подав ее молодому человеку, продолжила:
– Мой зять, Джордж Блэкфорд, командует корветом «Орел». Если вам случится повстречаться с ним, то покажите ему эту ленту, и он из любви ко мне вас не повесит.
Жак взял этот залог и низко поклонился.
– Благодарю вас, миледи, – отвечал он, – я принимаю эту ленту, и если повстречаюсь со знаменитым Джоржем Блэкфордом, то поднесу ему этот залог на кончике моей шпаги.
Эти последние слова показались всем хвастливой угрозой, но на бледных и тонких губах униженной англичанки не видно было ни улыбки, ни презрения. Между тем празднество шло своим чередом. Танцевали
