плоского берега с несколькими мелководными и незащищенными гаванями. Так мы шли до тех пор, пока на следующее утро не увидели по низкой береговой линии пролив, который оказался большой и прекрасной гаванью. Проникнув глубже, мы нашли прекрасную реку и много маленьких, лениво извивавшихся речек, окружавших болота.
В этом месте мы решили обосноваться и в полдень бросили якорь вблизи одного из островов значительной величины.
Разделившись на партии, мы для внимательного исследования окружающей местности отправились на шлюпках по большой и некоторым маленьким речкам. На долю Белькастеля, де Жонвиля и меня выпала работа по исследованию острова. К концу третьего дня все благополучно возвратились и доложили обо всем капитану Рибо. На основании наших сведений капитан Рибо решил основать колонию именно на острове, а не на материке, так как здесь были лучшие виды на пригодную для обработки землю.
Таким образом, началась работа по созданию для нашей защиты форта. Некоторым группам было поручено тесать бревна, другим ставить их на место. Работа быстро подвигалась вперед, и в короткое время форт Карла – как Жан Рибо назвал его в честь короля Франции – стал оформляться, и дома за оградой стали обитаемы.
Мне и Белькастелю, как людям, умевшим обращаться с самострелами, поручено было охотиться в лесах, и наши запасы стали пополняться свежим мясом. В первое время мы оказались плохими охотниками: в бесконечных в этих густых чащах сумерках, измученные тысячами насекомых, окруженные застоявшимися зловонными болотами, мы были подобны заблудившимся детям. Инстинктивно прокладывали мы себе дорогу и часто вынуждены были проводить много неприятных ночей в этой отвратительной дикой местности, среди ужасов и опасностей, которые нам и не снились. Среди тихих ручейков, предательских болот и громадных деревьев мы стояли на высоких корнях, выступавших из дрожащей поверхности болотистой почвы, слушали удивительно мелодичное пение неизвестных нам птиц, видели странных, опасных гадов и разных зверей. Здесь мы научились осторожно ступать по шелестящему грунту лесов, искусно охотиться, молчаливо гнать нашу лодку по тихим речкам, ловя разную рыбу. Но зато нашей дичи и многочисленных подарков, приносимых соседними жителями, было вполне достаточно для всех нас.
Однажды в полдень мы плыли в нашей лодке по тихой поверхности одной речки и услышали шум голосов в валежнике справа от нас на берегу. Я посмотрел на Мартина, сидевшего на корме; он тихо покачал головой и приложил палец к губам. Когда мы бесшумно подошли под спустившуюся ветку, я схватился за нее и задержал движение лодки.
– Красный Петушок, а? – были первые слова, услышанные нами. – Мы сворачивали шеи и покрепче…
– О брат мой, каким удивительным тупоумием благословил тебя Господь, – прервал его насмешливый голос. – Рана в голове ничего тебе не даст! Мы должны взять мальчика живым, или мы никогда не узнаем его тайны.
– Ты довольно долго говоришь
