продолжал Ивон. – Это посложнее, чем рубить синих. Я должен превратиться в щеголя, мой милый!
– Она действительно красива? – спросил Пьер.
– Говорят, да. Я увижу ее сегодня вечером в Люксембургском саду на балу, который дает Директория.
– Ты приглашен?
– Мне должны прислать сюда письмо с приглашением… – Ивон замолчал на середине фразы. – Черт возьми! – вскричал он. – Вместе с приглашением мне должны передать двести луидоров! Но я не сказал тому, кто должен это сделать, под каким именем я здесь остановился. Представляешь, что будет с хозяином, когда спросят Бералека и обрисуют меня!
– Но зачем эти предосторожности? Республика подписала мир с Вандеей. Нам всем объявлена амнистия. Зачем же скрывать свое имя?
– Кто может знать, что ожидает нас в будущем, – пожал плечами Ивон, – осторожность еще никому не повредила. Ты сам говорил, что мир этот недолговечен. А к тому же еще этот трактирщик, который с перепугу может стать доносчиком…
– Кажется, я что-то придумал, – перебил его Пьер.
В коридоре раздался вопль Жаваля.
– Да здравствует Республика! – орал он.
Трусишка дрожал как осиновый лист.
– Гражданин Страус, что это за рев у вас в коридоре? – спросил Пьер, шагнув из номера.
– Извините, гражданин, но меня зовут Жаваль. «Страус» – название моей гостиницы. А что касается криков, то я не могу сдержать своих чувств по отношению к Республике.
– Ну что ж, учтите, что плохим патриотам со мной приходится туго, клянусь вам честью господина Бералека.
«Значит, его зовут Бералек!» – подумал Жаваль.
– Приготовьте мне номер, я хочу здесь поселиться.
Жаваль хотел было идти, но Пьер остановил его:
– Я забыл назваться…
– Ну что вы, господин Бералек, вы же назвались…
– Прощайте и помните, что вам выгодно быть со мной полюбезнее!
– Буду рад служить, господин кавалер, – бормотал Жаваль, пятясь к двери.
Выйдя в коридор, он вытер пот со лба.
– Надо постараться приручить этого тигра. Работен, кажется, намного спокойнее.
Спускаясь по лестнице, он заорал во все горло:
– Да здравствует свобода, Директория и Республика!
Молодые люди расхохотались.
– По-моему, он разгонит своими воплями всех остальных постояльцев, – заметил Пьер.
Ивон нахмурился:
– По-моему, что по временам ты сам не вполне нормален. Зачем ты навлекаешь на себя дополнительную опасность, приняв мое имя?
– Это маленькое развлечение для меня, а то здесь слишком скучно!
В дверь постучали, и на пороге возник Жаваль.
– Это я, господин кавалер, ваш Страус. Велено передать вам этот пакет. Я готов вам служить за четверых!
– Всего-то! – нахмурился Пьер.
– За восьмерых, – поспешно добавил трактирщик.
Как
