ваше ухо к следующему известию: джанарал пишет письмо королеве.
– Можно ли узнать о чем?
– Он пишет по моему совету, а я знаю, что нужно текинскому народу. Кроме того, я знаю, что нужно и королеве инглези. В ее дворце есть невольницы из всех стран, но нет из Курдистана, и вот я посоветовал джанаралу – да простит мне Аллах эту ложь! – написать, что теке посылает ей в подарок первую красавицу из Нухура. Она будет очень рада, хотя потом придется сказать, что рабыня… бежала или умерла.
– О, просветление моих очей! – воскликнул сардар. – Снимаю ложь с твоей души и дарю королеве инглези Аишу. Мумын беден, ему пригодятся более, чем рабыня, верблюд и два-три десятка баранов.
– Можно ли сказать это джанаралу?
– Беги и говори ему!
– Но с этой минуты нужно, чтобы Мумын и никто из джигитов не смели глядеть на Аишу. До отправки же к королеве ей нужно дать особую кибитку и старуху, которая спала бы у ее порога.
Сардар обещал распорядиться как следует, и Якуб-бай отправился с докладом к О’Доновану.
– Сейчас на вопрос сардара, что ты делаешь, я отвечал, что ты пишешь письмо королеве.
– Я пишу письмо королеве? – изумился О’Донован. – Якуб-бай, ты лгун!
– И просишь королеву, чтобы она поторопилась с присылкой пушек и пороха. Без этой помощи, пусть она знает, текинцы расступятся направо и налево и пропустят русского сардара в Индию. Теперь нужно непременно отправить какое-нибудь письмо отсюда.
– У меня готовы письма, разумеется, не к королеве, но как их отправить? И в Красноводске, и в Чекишляре непременно спросят, кто посылает письма в Англию из Теке.
– Есть такой один человек, который для тебя все сделает. Ему открыта дорога в Персию, как в свою кибитку, а оттуда открыта дорога во все концы мира. В Иране кто не знает Якуб-бая?
Обрадовавшись возможности отослать письма и рисунки, О’Донован срочно изготовил посылку с надписью «Мистеру Холлидею».
– Нужно показать сардару, – посоветовал Якуб-бай. – Он так обрадуется этому делу, как малое дитя. Можно сказать, что здесь письма не только к королеве, но и ко всем ее министрам.
– Ну скажи, черт с тобой, – согласился О’Донован, – все равно, что бы я ни сказал, ты солжешь по-своему.
При виде толстого пакета сардар действительно обрадовался ему, как малое дитя. Из почтение к имени королевы он прикоснулся лбом к адресу, а из желание успеха – подержал конверт у сердца.
– Тебя сардар очень благодарил, – доложил Якуб-бай, возвратившись с аудиенции, – а мне он подарил Аишу.
– Почему он подарил тебе Аишу, а не мне? – не без досады спросил О’Донован.
– Разве у англичан есть рабыни?
– Что же ты будешь с нею делать?
– Я поставлю ее между сердцем и карманом, и кто из них перетянет, к тому она и пойдет.
Следующий день народного праздника был посвящен
