Какое-то время Хорнблауэру казалось, что судно опрокинется. Однако оно выровнялось и остановилось, буксирные тросы провисли, вторая лошадь, запутавшаяся в веревках, ошалело билась и наконец высвободилась. Рулевой выскочил на бечевник и намотал кормовой швартов на тумбу.
– Влипли, – сказал он.
С берега, откуда на баржу смотрели испуганно ржавшие сменные лошади, сбежал еще один человек. Он взял под уздцы лошадей «Королевы Шарлотты». Форейтор Чарли лежал на бечевнике, лицо его было залито кровью.
– Ну-ка назад! – заорал рулевой на женщин, начавших было выползать из каюты второго класса. – Все в порядке. Назад. Только позволь им вылезти на берег, – добавил он, обращаясь к Хорнблауэру, – их труднее будет собрать, чем их же цыплят.
– Что случилось, Горацио? – спросила Мария, появляясь в дверях каюты первого класса с ребенком на руках.
– Ничего страшного, дорогая, – ответил Хорнблауэр. – Сиди спокойно. Тебе не стоит волноваться.
Он повернулся и увидел, как однорукий рулевой стальным крюком потянул Чарли за куртку, пытаясь приподнять. Голова форейтора безвольно откинулась назад, по щекам текла кровь.
– От Чарли проку не будет, – объявил рулевой, отпуская форейтора. Тот упал. Подходя, Хорнблауэр с трех футов почуял, что из окровавленного рта разит джином. Наполовину оглушен, наполовину пьян. Точнее сказать, и то и другое больше чем наполовину.
– А нам пропихиваться через туннель, – сказал рулевой. – Кто там в сторожке?
– Никого, – ответил конюх. – Все грузовые суда прошли рано утром.
Рулевой присвистнул.
– Придется вам отправляться с нами, – сказал он.
– Вот уж нет. У меня здесь шестнадцать лошадей – восемнадцать с этими двумя. Не могу же я их бросить.
Рулевой выругался, удивив даже Хорнблауэра, слышавшего в своей жизни немало крепких выражений.
– Что значит «пропихиваться» через туннель? – спросил Хорнблауэр.
Рулевой указал крюком на черное сводчатое устье.
– Сами понимаете, капитан, бечевника в туннеле нет, – сказал он. – Так что мы оставляем лошадей тут и проталкиваемся ногами. Мы кладем на нос пару «крыльев» – что-то вроде крамболов. Чарли ложится на одно крыло, я – на другое, головой внутрь, а ногами упираемся в стенки туннеля. Мы вроде как идем ногами по стене, и судно движется, а на южном конце мы опять берем лошадей.
– Ясно, – сказал Хорнблауэр.
– Сейчас я окачу эту сволочь водичкой, – сказал рулевой. – Может, очухается.
– Может, – согласился Хорнблауэр.
Но вода не произвела ни малейшего действия на Чарли – у того явно было сотрясение мозга. Рулевой снова выругался.
– За вами идет еще одно торговое судно, – сказал конюх. – Здесь будет через пару часов.
В ответ рулевой разразился потоком брани.
– Нам
