в руках и ножом в зубах. Мяуканье раздалось в третий раз еще сильнее, грознее и ближе.
– Боже, – прошептал Корсан. – Зверь меня учуял, теперь придется с ним сразиться.
В ту же минуту послышался треск ветвей под железными когтями, кусты раздвинулись, и два кошачьих глаза, словно лучи фонаря, устремились на тамаринд. Дрожащими руками Корсан поднял карабин, прицелился – зверь находился всего в сотне шагов – и выстрелил. Тигр сделал гигантский прыжок в сторону, а затем ринулся прямо туда, откуда стреляли. Наступила страшная минута. Корсан, поняв, что ему вот-вот придет конец, не помня себя, схватился за ближайшую ветку тамаринда и одним прыжком очутился на дереве. Тигр, только раздраженный ранением, тоже попытался прыгнуть на дерево, отдирая когтями большие куски коры, но, не удержавшись, свалился в траву. Он повторил попытку, но и на этот раз не смог достать до ветвей. Зверь обошел раза три-четыре вокруг тамаринда, зализывая рану на шее, откуда текла кровь, после чего, грозно ревя и скрежеща зубами, удалился на несколько футов, не отрывая глаз от спрятавшейся в ветвях фигуры, боявшейся пошевелиться. Бесстрашный американец на этот раз ощутил дикий страх: все его тело дрожало, волосы шевелились под шляпой.
Минут пять тигр просидел в траве, потом вдруг вскочил, разметывая ее длинным хвостом и испуская глухое рычание. Казалось, он готовился к новому нападению – может быть, к одному из тех могучих прыжков с разбега, которые сшибают с ног любую его жертву, даже большое сильное животное. Туловище зверя то вытягивалось, то сжималось, он мяукал, рычал, скаля зубы и выпуская когти, а затем весь как будто подобрался, действительно готовясь к прыжку. Бледный как мертвец Корсан, решивший дорого отдать свою жизнь, быстро вложил заряд в дуло карабина, но только сейчас с ужасом увидел, что при нем нет пистонницы, – видно, он обронил ее, когда лез на тамаринд. Он обшарил все карманы в подкладке и поясе – напрасно. Теперь надежды на спасение почти не осталось.
– Кончено, – всхлипнул он. – Через десять минут тигр сожрет меня. Оказаться в утробе этого чудовища! Боже, помоги! Если бы капитан и Казимир сейчас оказались здесь, они спасли бы меня. Добрый Джорджио, я тебя больше не увижу!
Взяв себя в руки и решив не предаваться отчаянию, Корсан собрал весь свой запас храбрости, покрепче уселся на ветвях и, бросив карабин, теперь совершенно бесполезный, вынул bowie-knife. Но все приготовления оказались излишними, так как тигр, по-видимому, передумавший нападать, еще несколько раз обошел дерево и, яростно мяукая, исчез в зарослях. Он уже удалился на приличное расстояние и потерялся во мраке ночи, как вдруг новое мяуканье разбудило глубокую ночную тишину леса – оно доносилось откуда-то с противоположной стороны; второй зверь находился, очевидно, не менее чем в тысяче футов от этого места. Услышав мяуканье сородича, а может быть, соперника, первый тигр внезапно остановился, разом обернулся и вновь гигантскими пятифутовыми прыжками устремился к тамаринду. Пулей пролетел он через кустарник,
