align="center">8
Сири застонала, перекатываясь. Болела спина, болели руки и голова. Ей было так неудобно, что даже усталость не позволила заснуть. Она села, сжимая голову ладонями.
Она провела ночь на полу опочивальни Бога-короля – считается, что спала. В комнату вливался солнечный свет, отражавшийся от мрамора там, где пол не покрывали ковры.
«Черные ковры, – подумала она, сидя на измятом синем платье, которое послужило и одеялом, и подушкой. – Черные ковры на черном полу с черной мебелью. Халландренцы отлично управляются с лейтмотивами».
Бога-короля в комнате не было. Сири взглянула на исполинское черное кожаное кресло, где он провел большую часть ночи. Она не заметила его ухода.
Зевнув, она встала, выудила сорочку из вороха скомканной одежды и натянула ее через голову. Волосы распустила, прихватив сзади. Придется привыкнуть к подобному порядку вещей. Локоны рассыпались по спине, приняв умиротворенный светлый оттенок.
Она каким-то образом пережила ночь и осталась нетронутой.
Босая, Сири подошла к кожаному креслу и провела пальцами по гладкой поверхности. Почтительного трепета не было. Ночью, свернувшись калачиком и подтянув к себе платье, она задремала. Просыпаясь, несколько раз бросала взгляды на кресло. Не из пренебрежения или строптивости сердца – ее слишком сморило, чтобы помнить о запрете смотреть на Бога-короля. А тот не приказал ее казнить. Синепалый напугал ее, предупредив, что Бог-король неуравновешен и скор на расправу, но если это и так, с ней он сдержался. Что он намеревался делать дальше? Халландрен ждал десятки лет, чтобы в жилы Богов-королей влилась королевская кровь. Она улыбнулась. «У меня есть известная власть». Он не мог ее убить, не получив желаемого.
Слабое утешение, но оно придало уверенности. Она обошла кресло, подмечая его размеры. Все предметы были слишком большими и скрадывали ее рост. Сири казалась себе ниже, чем была. Положив руку на подлокотник, недоуменно подумала: почему он не решился ее взять? Что с ней неладно? Она не желанна?
«Дура, – сказала себе Сири, встряхнув головой и подойдя к так и не тронутой постели. – Пока ехала, боялась брачной ночи, а теперь, когда ничего не происходит, жалуешься и на это?»
Она понимала, что несвободна. В конечном счете он ее возьмет – такова была цель всей затеи. Однако минувшей ночью этого не случилось. Сири улыбнулась, зевнула, забралась в постель и отключилась, свернувшись под покрывалами.
Вторичное пробуждение было намного приятнее. Она потянулась и кое-что заметила.
Платье, брошенное грудой на полу, исчезло. Заново разожгли и камин, хотя зачем – непонятно. День был теплый, и она сбила простыни, пока спала.
Вспомнила: «Я должна сжечь простыни. Вот зачем понадобился огонь».
Одна в черной комнате, одетая лишь в сорочку, она села. Служанки и жрицы не узнают, что она всю ночь провела на полу, если только Бог-король никому не скажет. Сколь вероятно, что человек, наделенный его властью, поделится интимными подробностями с духовенством?
