Бога-короля. Выпустить вас было бы намного опаснее. Но не печальтесь – вам предоставят все, что заблагорассудится.
«Кроме свободы», – подумала она, и к горлу подкатила тошнота.
– Когда свадебное торжество закончится, вам будет не на что жаловаться. Здесь все, что вы в состоянии пожелать: любые привилегии, любая роскошь, любые развлечения.
Она тупо кивнула, все еще чувствуя себя в западне.
– Кроме того, – добавил Синепалый, воздев испачканный чернилами палец, – если вам будет угодно, то все вопросы государственного управления решаются на придворной ассамблее. Полный сбор бывает еженедельно, а вопросы помельче обсуждаются каждодневно. Вы, разумеется, не обязаны присутствовать лично, но когда торжество завершится, вас обязательно допустят к слушаниям. Если все перечисленное вас не устраивает, вы можете пригласить мастера из духовенства Бога-короля. Его жрецы – преданные и успешные представители всех жанров: музыки, живописи, танца, поэзии, скульптуры, кукловодства, драматургии, рисунка на песке и прочих, не столь выдающихся.
Сири моргнула.
«Повелитель цветов! – подумала она. – Здесь устрашает даже безделье».
– Но от меня не ждут обязательного присутствия?
– Нет, это вряд ли, – ответил Синепалый. – Вы чем-то недовольны, Сосуд.
– Я…
Как могла она жаловаться? Всю жизнь от нее ждали, что она станет кем-то – и большую часть жизни она умышленно обманывала ожидания. Теперь с этим покончено. Она не могла не подчиняться, иначе ее убьют и ввергнут Идрис в войну. В кои-то веки ей захотелось служить, стараться и повиноваться. Но по иронии судьбы делать ей здесь было нечего. Только рожать наследника.
– Отлично, – вздохнула она. – Где мои покои? Я пойду устраиваться.
– Ваши покои, Сосуд?
– Да. Здесь-то меня, наверное, не поселят.
– Нет, – усмехнулся Синепалый. – В опочивальне, где состоялось зачатие? Разумеется, нет.
– Тогда где?
– Сосуд, в известной степени весь этот дворец – ваш. Я не понимаю, зачем вам отдельные покои. Проголодаетесь – служанки поставят стол. Захотите прилечь – принесут кушетку или кресло. Вздумаете развлечься, и к вам доставят лицедеев.
Странные действия ее прислуги – то, что они притащили ей цветастые наряды на выбор, стрижка и макияж на месте – вдруг обрели смысл.
– Понятно, – сказала она больше себе, чем ему. – А солдаты, которых я привела с собой? Они сделали, как я приказала?
– Да, Сосуд, – кивнул Синепалый. – Сегодня утром они ушли. Это было разумное решение: они не преданные слуги Радужных тонов, и им бы не позволили остаться здесь, при дворе. Они уже ничем не могли вам услужить.
Сири ответила кивком.
– Сосуд, могу ли я удалиться? – осведомился Синепалый.
Она снова отрешенно кивнула, и Синепалый поспешил прочь, предоставив ей размышлять о нестерпимом одиночестве. «Нельзя зацикливаться», – подумалось Сири, и она обратилась к молоденькой служанке,
