ты все же находишь меня красивой?
– Конечно. Помилуй, дорогая, ты положительно королева красоты. Ты отчасти отражаешь весь мир, и это, если не ошибаюсь, как-то учитывается в титуле.
– Мой милый Жаворонок, лично мне кажется, что ты надо мной издеваешься.
– Я никогда не смеюсь над дамами, – возразил Жаворонок, снова берясь за свое питье. – Насмехаться над женщиной – все равно что перебрать вина. Какое-то время смешно, но недолго, а похмелье превращается в ад.
Рдянка Прекрасная помолчала.
– Но у нас не бывает похмелья, ибо мы не можем напиться, – заметила она чуть позже.
– Разве? – удивился Жаворонок. – Зачем тогда все это великолепие и вино?
Рдянка Прекрасная изогнула бровь.
– Бывает, Жаворонок, что мне не понять, когда ты валяешь дурака, а когда говоришь серьезно, – сказала она.
– Что ж, в этом я запросто помогу тебе разобраться, – ответил он. – Если ты хоть раз сочтешь меня серьезным, можешь не сомневаться, что перетрудилась, вникая в этот вопрос.
– Понятно, – сказала она, перевернувшись на живот.
Она оперлась о локти, груди аппетитно натянули ткань; на обнаженной спине меж острых лопатоки играли отблески фейерверков.
– Значит, так. Ты признаешь меня сногсшибательной. Не хочешь ли удалиться с торжеств? Поискать… других развлечений?
Жаворонок заколебался. Неспособность вынашивать детей не мешала богам жаждать близости, особенно с другими возвращенными. Более того, насколько догадывался Жаворонок, невозможность иметь потомство лишь усиливала распущенность двора. Многие боги брали смертных любовников – известно было, что Рдянка Прекрасная располагала несколькими такими среди своих жрецов. Боги не считали изменой утехи со смертными.
Рдянка Прекрасная разнежилась на кушетке – податливая, зовущая. Жаворонок открыл рот, но в воображении нарисовал… ее. Женщину из снов; лицо, о котором он не сказал Лларимару. Кем она была?
Возможно, никем. Проблеском прошлой жизни или же образом, созданным подсознанием. Может быть, даже, как утверждали жрецы, пророческим символом. Это лицо не должно становиться помехой. Не перед совершенством. Жаворонок услышал свои слова:
– Я… вынужден отказаться. Мне нужно посмотреть фейерверки.
– Неужели они обворожительнее меня?
– Вовсе нет. Но мне кажется, что так я обожгусь куда меньше.
– Тогда почему нам не подождать, пока они закончатся, а после уединиться?
– Увы, – ответил Жаворонок. – Мне все-таки придется отказаться. Я слишком ленив.
– Слишком ленив для близости? – уточнила Рдянка Прекрасная, снова переворачиваясь на спину и разглядывая его.
– Я правда совершенно вялый. Плохой образчик бога, как я твержу моему первосвященнику. Меня, похоже, никто не слушает, и я боюсь, что мне приходится настойчиво доказывать мою правоту. К несчастью, забавы с тобой подорвут всю основу моих доводов.
Рдянка
