её и Александра.
– Да. Здесь нет.
Наталия вернула шкатулку обратно на полку, закрыла дверцу и хотела было отойти, как вдруг, что-то вспомнив, снова распахнула её и извлекла из шкатулки паспорт мужа.
– Что? Нашла?
– Нет, не то… Не то… – Наталия с задумчивым удивлением смотрела на красную книжицу: это был общегражданский паспорт, а не… заграничный.
Она положила документ в карман фартука, и, ничего не убрав, медленно, касаясь рукой спинок стульев и края столешницы пошла на кухню. На столе, среди вещей из сумочки Киры, Наташа увидела телефон и, поколебавшись, взяла его.
На кухне она тяжело опустилась на табурет, держа телефон обоими руками. «Какой у него номер?.. Мысли путаются… В адресной книге поискать, так не умею я… В последних набранных проще… Вот – ПАПА… » Абонент оказался недоступен, и объяснений получить не удалось. Другой необъяснимый факт – имя СЕРГЕЙ и знакомый номер. «Что это значит? Кира звонит Сергею? Спасает мой облико морале? Он ничего про это не говорил. Скорее, это на всякий случай… если ситуация зайдёт слишком далеко. Ох, доченька, сама себе я страж суровый… Так это же я в Новый год набирала! Неосторожно… А имя – тоже я? Загадка. Стереть и всё!»
Кира, занятая поисками, ничего этого не видела. Через несколько минут, она, не слишком обрадованная, появилась на кухне у матери:
– Нашла. Вот я дура!.. Мама, что-то случилось? – Она заметила, прежде чем Наталия успела отвернуться, покрасневшие глаза матери и руку в кармане фартука.
– Ничего… Где нашла?
– Я же в консультацию ходила, – Кира всё ещё с тревогой смотрела на материнскую спину. – Ну, вот, в медицинскую карту и сунула паспорт.
– Хорошо, – Наталия повернулась. – Продолжим сборы.
«Может быть, это случайность? Торопился и взял не тот. Теоретически, внутри страны они равнозначны, но я точно не знаю. У меня загранпаспорта никогда не было».
Наталия пыталась найти объяснение, отгоняя от себя прочь самое простое: Александр, муж, обманул её; Александр, муж, проводит праздники за границей и, главное, с кем…
Кира не могла понять, что случилось за последние полчаса. Её мать словно подменили: энергичная, деятельная – сейчас апатичная и медлительная, механически выполняющая необходимую работу, стала походить на неё саму; только-только оправилась от болезни – сейчас снова нездоровый румянец на скулах и круги под грустными глазами. Сердце у Киры зашлось от сочувствия к родной и такой ранимой маме. Она не удержалась, обняла и попыталась подбодрить:
– Ты расстроена, потому что остаёшься одна? Это же здорово! Отдохнёшь от нас, от шума-гама, от суеты… Почитаешь, сходишь куда-нибудь… Вот, куда ты хотела бы сходить?
– В океанариум, а лучше в спа-салон…
13
Длинный, нервозный день подходил к концу. За кухонным окном зажёгся вечно надоедавший уличный фонарь, через оранжевый свет которого
