представляла, но само чувство вживания в это состояние вызывало у нее больше страха, чем разодетые в старые шкуры друзья по игре. Но сейчас она действительно впала в беспамятство, и страх оказался куда сильнее, чем девушка могла себе представить.
Она проснулась с криком на устах. Чья-то рука легла ей на лоб. Прежде чем туманная завеса перед ее глазами рассеялась, она уже знала, что это была рука ее отца. Она открыла глаза, заморгала, привыкая к свету, и посмотрела в озабоченное лицо Джустиниано.
– Ты в своей спальне, – прошептал он, и знакомый запах немного успокоил Мательду. – В безопасности.
От сухости в горле она закашлялась. Чашка коснулась ее губ, она отпила немного воды.
– Что случилось? Почему я здесь?
Через легкие занавески в помещение пробивался дневной свет. Отец держал перед ней сосуд из искусно обработанного стекла, с узором из голубых и желтых полосок.
– Я распорядился найти тебя, – сказал Джустиниано. Он опустил глаза вниз и слегка покачал головой. – Правда, это не совсем так. Вызвались искать… эти… – он подбирал подходящее слово, – наши гости.
– Там было двое мужчин, пьяниц, – смутно припомнила Мательда.
– Они принесли тебя сюда. Когда я увидел, как ты висишь на плече у варвара, я испугался, что ты мертва.
Мательда вспомнила, что ее схватил какой-то великан. Она нетерпеливо убрала руку отца со своего лба и села.
От резкого подъема комната закачалась у нее перед глазами так, что она зажмурилась и вцепилась в край своей кровати. Только страх перед новой потерей сознания уберег ее от того, чтобы снова не погрузиться туда, откуда она только что вынырнула.
Подождав, пока пройдет головокружение, Мательда попыталась встать, и что-то затрещало у нее под ногами. Оглядев себя, она с ужасом обнаружила, что вся с головы до ног перепачкана засохшей грязью. В памяти всплыли увиденные ею в вестибюле дворца свиньи.
– Как долго я была без сознания? – спросила она, осторожно ощупывая пальцами свое лицо. Оно, казалось, уже было умыто.
– С тех пор как эти чужестранцы принесли тебя сюда. Эта ночь была самой длинной в моей жизни, – признался Джустиниано заплетающимся голосом, будто слова балансировали у него на языке, как на канате. – На твоем лице и руках была кровь. Сначала я подумал… Но ее удалось смыть. Ты не ранена.
Это была кровь Элиаса, вспомнила Мательда. Она вновь явственно ощутила его кожу под своими зубами, и ее снова чуть не стошнило.
– А где те люди, которые принесли меня сюда?
– Гости находятся в малом зале, там как раз совещаются трибуны. Мне пора возвращаться к ним, без меня они не могут принять никаких решений. Хотя бы для этого я еще гожусь.
Мательда поднялась и стала искать под своими платьями письма, которые украла из кабинета Рустико. Когда она вытащила их наружу, еще несколько кусков грязи отвалились от ее когда-то пышного одеяния и упали на пол. Следы прошлой ночи рассыпались в пыль.
– Я
