Такая судьба не для меня, особенно если платить за это надо ценой спасения души. А я ведь хочу только одного: чтобы мне помогли как-нибудь не умереть с голоду. И тот, кто мне в этом поможет, пусть рассчитывает на любую мою благодарность. Прошу вас, мадам, удостойте меня вашим благоволением: пока я не нашла место, одолжите мне всего один луидор; я вам верну долг, поверьте мне, как только получу свой первый заработок.
– И двух су от меня не получишь, – проговорила мадам Дерош, весьма довольная зрелищем безнадежного положения Жюстины. – Двух су не получишь от меня задарма, а я предлагаю тебе гораздо большую сумму. Выбирай – или то, что я тебе предлагаю, или приют для потаскушек. Кстати, господин Дюбур – один из покровителей этого заведения, он очень легко может тебя туда определить. Здравствуй, душенька, – продолжала мадам Дерош, обращаясь к вошедшей в эту минуту высокой хорошенькой девице, явно пришедшей узнать о работе. – А тебе – до свиданья, голубушка, и помни: завтра или деньги, или тюрьма.
– Ну что ж, мадам, – вздохнула Жюстина, – предупредите господина Дюбура. Раз вы ручаетесь, что он меня не обесчестит, я к нему приду. Приду. Мое положение не дает мне другого выхода, но знайте, мадам, что я никогда не перестану презирать вас за ваш поступок.
– Вот несносная девка, – проговорила Дерош, выпроводив Жюстину и закрыв за ней дверь. – Ты заслуживаешь того, чтобы я тебя бросила окончательно, но я делаю это не для тебя, я думаю о другом. А на твои чувства мне наплевать…
Перо наше не в силах описать ужасную ночь, проведенную Жюстиной в горестных размышлениях. Воспитанная в принципах веры, стыдливости и целомудрия, которые она буквально всосала с молоком матери, она не могла не думать о предстоящем ей испытании без душераздирающих сомнений. Перебирая в уме тысячи способов, которые помогли бы ей избежать благодеяний мадам Дерош, и видя всю их бесполезность, она так и не заснула до утра. А утром в ее комнату вошла сама мадам Дерош.
– Поднимайся, Жюстина, – произнесла она тоном приказа. – Мы будем сейчас завтракать с одной моей приятельницей, и поздравь меня с успехом моей миссии: господин Дю-бур, поверив в мое обещание, что ты будешь умницей, согласился тебя принять еще раз.
– Но, мадам…
– Давай, давай, собирайся, перестань глупить, шоколад уже готов. Иди за мной.
Жюстина покорно последовала за сводней: неосторожность – вечная компаньонка несчастья. Жюстина слышала только голос своей нищеты.
Очень миловидная женщина лет двадцати восьми ждала их за накрытым столом. Эта женщина, полная ума и изящества, глубоко развращенная и столь же богатая, сколь и любезная, столь же ловкая, сколь и красивая, вскоре, как мы увидим, станет надежной помощницей Дюбура в соответствующем духе.
Завтрак начался.
– Какая прелестная девчушка, – произнесла мадам Дель-монс, – можно от души поздравить того, кто будет ее обладателем.
– Вы так добры, мадам, –
