стряхнуть их, он упал.
Миссис Клавдия смотрела глазами, полными ужаса, не способная ни крикнуть, ни пошевелиться. Она увидала, как Бессребреника связали ремнем и потащили. Он был бледен, как труп, и, казалось, потерял сознание. Билли Нейф, не выпуская индейца, сделал петлю на другом конце лассо и накинул ее на шею Бессребреника, указывая на старую полузасохшую сикомору[9]:
Бессребреника связали ремнем и потащили
– Повесим их обоих на одной веревке.
Все захохотали при этом предложении, как будто услыхали очень смешную вещь.
– Отлично!.. Билли прав!.. Повесить на одном суку, на каждый конец ремня по одному для равновесия.
Уже с полдюжины проворных или менее пьяных ковбоев взобрались на старое дерево.
Им передали среднюю часть лассо, на концах которого хрипели Бессребреник и индеец.
– Поднимай! – крикнул Билли Нейф. Когда Медведь очнется, он будет доволен.
И оба человека стали медленно подниматься вверх под крики и хохот толпы.
Глава X
Деловой человек, вечно поглощенный заботами, Джим Сильвер – серебряный король – едва успевал жить. Он начал свою деятельность, не имея ни гроша за душой, но обладая непреклонной волей и несокрушимой энергией, молодой, сильный, не знающий предрассудков, готовый на все ради достижения цели.
Случай после ряда приключений привел его в Аризону, на границу Мексики. Он поселился на берегу Рио-Хила, среди кровожадных индейцев апачей, и на протяжении многих месяцев у него были весьма веские основания опасаться за свою шевелюру. Сколько необыкновенной ловкости, выносливой неустрашимости потребовалось ему, чтобы прожить одному без всякой иной защиты, кроме винтовки, доставшейся ему от отца, и кирки рудокопа. Теперь он уже забыл все это или, может быть, старался забыть. По целым дням у него не бывало ни крошки мяса, ни капли воды, когда он лежал в лихорадке, весь разбитый, среди известковых скал, поросших кактусами, подстерегаемый хищниками, резкий крик которых отдавался в его ушах как похоронный звон, видя над своей головой коршунов, описывающих широкие круги, и как бы ощущая их когти в своем теле… Вопреки всякому ожиданию и всякой вероятности, он перенес все это и остался жив.
Шел восьмой день его болезни. Не способный шевельнуться, испытав все, что в состоянии вынести человеческое существо, он ежеминутно думал: «Кончено!.. Я умираю…»
Разразившаяся над ним гроза спасла его. Дождь лил как из ведра, затопляя все вокруг и превращая в потоки известковые рытвины, откуда поднимались колючие растения, похожие на пресмыкающихся, – молочаи, кактусы и алоэ. Этот благодатный, затопивший все окрестности ливень освежил Джима, утолил невыносимую жажду, превратившую его за это время в скелет, и подкрепил его.
Мало того, слепая фортуна, до сих пор относившаяся к нему с жестоким равнодушием, наконец улыбнулась ему и даже более того – сделала его одним из своих избранников.
Смоковницу.
