с трудом, у раненого же норна будто открылось второе дыхание. Родичи пришли на выручку.
Руки стрелка грызли голодные ободранные псы, каковые в трущобах и вправду могли бродить огромными стаями. Снейк крутил головой и наконец увидел: зыбкие колеблющиеся тени на фоне ветхих фасадов. Кирпичи, да не только.
Стрелок стряхнул шавок и выхватил револьверы. Каждый выстрел поразил цель.
Снейк израсходовал четыре патрона.
Собаки исчезли разом с трясиной. Вытряхнув гильзы, стрелок свистнул провожатому.
Осознав тщетность суеты, тот в беспомощности замер.
– Послушай, – сказал Снейк, приближаясь, – можно ли предостеречь твоих родичей, чтобы не путались под ногами?.. Сам видишь, я раскусил ваши фокусы.
Норн угрюмо молчал.
– Молчишь?.. Ладно, идем. И учти – будешь водить кругами, пеняй на себя.
– Я ЗНАЮ тебя, – сказал норн. – Знаю, что ты за человек. Ты совершал страшные вещи, и, что любопытно, способен на худшие. Гораздо худшие.
Снейк промолчал. Конечно, норн его знал. Телепат не нуждался в задушевной беседе, чтобы разузнать о прошлом попутчика, его внутреннем мире.
Стрелок ему не завидовал.
– Зачем, в таком случае, – спросил Снейк, – ты чесал языком, почем зря?..
Телепат усмехнулся.
Стрелок знал, зачем. Чтобы усыпить бдительность. Чтобы он, Снейк, хоть на мгновение позабыл о чудесном, но в большей степени ужасном даре.
Все только начиналось. Когда они прибудут на место, норны навалятся скопом, всей мощью, выпотрошат память Снейка, вытряхнут все, что упрятано в самой глубокой расщелине темного дна, пробудят чудовищ, – вот тогда придется несладко.
Однако, он знал, на что шел, ради чего.
– Деньги?.. У нас есть немного, – сказал норн, – но ты их вряд ли возьмешь.
– Не возьму.
– Твои шансы предельно малы, смехотворны. Лишишься и платы, и самого ценного.
– Жизни?.. – Снейк растянул губы в улыбке. – По-твоему, это самое ценное?!.
– Вот почему ты так легко убиваешь?.. В глубине души ты сам себя ненавидишь.
– Ошибаешься, не в глубине. Прибавь-ка ходу, трепач.
Перед ними открылась длинная узкая аллея, стиснутая невысокими кирпичными стенами. Лунный свет заливал древние камни нереальным, призрачным сиянием. Снейк на мгновение усомнился, видит ли он это в самом деле, – столь прекрасным, не похожим на прочий Сорквудистан было видение.
Пальмы шелестели острой и длинной, как кинжальные лезвия, листвой. Тропинка вела к фасаду внушительного в прошлом строения, к темной арке, уводящей, по-видимому, в подземельные хляби. Из проема тянуло прохладой.
– Что там?.. – спросил Снейк.
– То, к чему ты стремишься. Саркофаг, – ответил норн.
– Сколько твоих родичей встанут на дороге?..
– Многие. Неужели это имеет значение?..
– Верно, не имеет. Иди вперед.
Путники
