обращался к нескольким взволнованным матросам у фальшборта бака. – Старшина судовой полиции! Запишите имена этих людей и подайте мне список в конце вахты! Эй, боцманмат! Кольер! Займите их работой! Это военный корабль, не пансион для барышень!
Тонкий лучик бледного света пробился сквозь облака и озарил «Молнию» в объективе подзорной трубы. Хорнблауэр увидел, как ее реи поворачиваются. Бриг встал по ветру и заскользил в направлении Орнфлёра. На марселе «Молнии» была заметная заплата – светлый крест на фоне более темной парусины, словно это корабль крестоносцев.
– Решили нас не ждать, – сказал Фримен.
– Вижу парус! – крикнул впередсмотрящий. – Парус на подветренной раковине!
Подзорные трубы разом повернулись, словно приводимые в движение одной машиной. В дымке за срединной банкой появился корабль под всеми прямыми парусами до бом-брамселей. Он шел к берегу курсом, на котором расстояние между ним и «Порта Цёли» стремительно увеличивалось. Хорнблауэр тут же понял, что это, и не нуждался в подсказке Фримена.
– Французский вест-индиец, – сказал Фримен. – Идет прямиком к Харбор-Грейс.
Воспользовавшись тем, что шторм раскидал британские военные корабли, судно французской Вест-Индской компании прорвало континентальную блокаду и спешит к Бонапарту с зерном и сахаром. Груз, доставленный на Сену, в средоточие имперской власти, откуда расходится сеть дорог и каналов, стоит двух в какой-нибудь далекой Бискайской бухте. Маленькие военные суда, такие как «Молния» и «Порта Цёли», для того и строились, чтобы такого не допускать.
– Нам его не догнать, он успеет укрыться в Харбор-Грейс, – пробормотал Фримен.
– Не будем его преследовать, – произнес Хорнблауэр громко. – Наш долг – прежде разобраться с «Молнией». Вот уходят по десять фунтов призовых денег на брата.
Достаточно матросов слышали эти слова – они разнесут их остальной команде. Мысль об утраченных призовых деньгах не добавит симпатий бунтовщикам.
Хорнблауэр вновь повернул подзорную трубу к «Молнии»: она по-прежнему держала курс на Орнфлёр. Глупо вынуждать бунтовщиков сдаться французам, остается лишь проглотить горькую пилюлю.
– Пожалуйста, мистер Фримен, положите судно в дрейф. Посмотрим, что они сделают.
«Порта Цёли», повинуясь парусам и рулю, встала против ветра. Хорнблауэр поворачивал подзорную трубу, наблюдая за «Молнией». Как только стало очевидно, что ««Порта Цёли»» легла в дрейф, «Молния» повторила ее маневр. Теперь она покачивалась на волнах, и Хорнблауэр отчетливо видел в трубу светлый крест заплатки на ее марселе.
– Попробуйте сблизиться еще, мистер Фримен.
«Молния» мгновенно развернулась к Франции.
– Что ж, мистер Фримен, намек понятен. Положите судно в дрейф.
Очевидно, бунтовщики не намеревались подпускать ««Порта Цёли»» ближе, чем на теперешнее расстояние, много превышающее дальность выстрела.
