style="font-size:15px;"> Между тем прежде Серьёза была их самой большой гордостью. На всем свете было не сыскать такой живой, умной и веселой девочки. Хоть и не такая красивая, как старшие, она была изумительна. Из школы она приносила потрясающие оценки, получала похвальные грамоты, писала пьесы, в которых играли все ее одноклассники; ее жизнелюбие, казалось, не знало границ.
С домашними она всегда была ласкова, души не чаяла в родителях и сестре, с очаровательным лукавством поддразнивала брата, – в общем, свет не видывал такой чудесной девочки, и все прочили ей блестящее будущее.
А потом, в двенадцать с половиной лет, в одночасье и без видимой причины Серьёза вдруг погасла. Ее больше не было слышно. Она стала угрюмой, боязливой, замкнутой, словно жизнь из нее ушла. Ее школьные оценки, прежде отличные, были теперь посредственными. Хуже того, девочка как будто потеряла ко всему интерес. Она редко покидала свою комнату, где с ничего не выражающим лицом постоянно читала классиков.
Александра спрашивала дочь, не случилось ли с ней что-нибудь. Та со скучающим видом отвечала, что нет. Мать настаивала, и в конце концов та сказала, что растет, и это утомительно. Графиня не стала углубляться в тему и передала эти слова мужу.
– Что ты об этом думаешь? – спросил он.
– Бывает, что переходный возраст портит детей. Моя сестра Беатрис до двенадцати лет была бойкой, веселой, жизнерадостной девочкой, как и наша Серьёза, а в отрочестве превратилась в унылую особу, которую ты знаешь.
Анри резанула беспечность, с которой жена говорила об этой метаморфозе. Мысль о том, что его дорогая девочка преобразится в унылое создание, как ее тетя Беатрис, повергла его в ужас. Он предпочел замять тему и сохранить надежду, что со временем дочь освободится от того, что походило на проклятие.
Еще и поэтому поступок девушки возбудил его симпатию. Впервые за пять лет дочь подала признак жизни. Анри хотелось видеть в этом пробуждение.
Решительно, эта гадалка невыносима: она прервала приключение Серьёзы, предсказала, что он убьет гостя на garden-party, да еще и позвонила Александре и сообщила, что ее дочь убежала из дому. С какой стати она вмешивается? Кто ее просил?
В раздражении он взял карточку и написал Розальбе Портандюэр:
Мадам,
Вы позвонили моей жене. Я убедительно прошу вас больше этого не делать.
Кроме того, если вам снова случится встретить мою дочь в лесу после полуночи, знайте, что она поступает так с моего разрешения, и оставьте ее в покое.
Добавлю также, что ваши предсказания не приветствуются.
Заверяю вас в моих рассерженных чувствованиях,
Он отправил это письмо с сознанием выполненного долга.
«К чему было выдумывать ад, если существует бессонница?» – спрашивал себя граф.
Он лег в полночь, проснулся через час в холодном поту и больше так и не заснул. В четыре часа утра, измученный тревогой, он встал, надел пальто поверх пижамы и вышел.
«И подумать только, что я пожалею об этом дне! На дворе уже
