его влюблённый взгляд раздевал её, ласково скользил по телу, а Соня, прямо физически ощущая эту любовь, купалась в ней, не чувствуя отвращения.
Но, всё же, она нахмурилась: – ты специально не даёшь мне поесть, чтобы я умерла с голоду и тебе не пришлось меня убивать? – она с ужасом, мысленно хлопнула себя по губам: – что я мелю?? Я же кокетничаю с ним??
Кажется, он тоже это понял, глаза сверкнули сполохами жёлтого пламени, зрачки сузились до вертикальных щелей: – зачем тебя убивать? Я буду пить твою сладость, вдыхать аромат твоего тела, наслаждаться вкусом каждой его частички… – Кажется, она поняла его буквально. Глаза девушки наполнились ужасом, она замерла, как птичка перед готовым к прыжку котом. Это было выше его сил. Вскочив из-за стола, он одним движением сдвинул тарелки и кофейник на угол. Подхватив её на руки, принялся целовать лицо и шею. Она отворачивалась и брыкалась, но уже лежала на столе с задранным на грудь халатом.
Глава 8
Завтрак Соня заканчивала в одиночестве. Айк залпом допил оставшийся кофе, прихватив двумя пальцами с тарелки сразу несколько ломтиков ветчины отправил их в рот: – я поехал, Соня, не скучай, – он подмигнул ей хитрым глазом в ответ на её возмущённый взгляд и презрительное фырканье:
– вот ещё! Можешь вообще не приезжать, я только рада буду!
Она перемыла посуду, на секунду задумавшись, стоит ли мыть и его кружку. Решила, что вымоет. В конце концов, это справедливо – он накрывал на стол. Посудомойку загружать не стала, посуды было всего-ничего, да и пользоваться ею Соня не умела.
Поскольку она осталась в доме одна, девушка решила, что осмотрит владения насильника подробнее. Тем более, что книгу ей он так и не оставил. Было немного странно, что здесь, кроме них с Айком, больше никого не было. Даже комната экономки пустовала.
Она не спеша прошлась по комнатам первого этажа. Ну что же – чистенько, идеальный порядок во всём: на коврах ни соринки, стулья в столовой выровнены по ниточке вдоль стола, на широких узорных листьях растений ни пылинки. Соня открыла дверцу бара и не удержалась от тихого: – ух ты! – с десяток бутылок, самых разных, от обычной поллитровки до каких-то импортных вин в шикарных, необычной формы, бутылках. И, конечно же, никакой небрежности, стоят ровненько, в два ряда, как по линеечке. Девушка подошла к окну, отодвинула штору из вышитой органзы. Перед нею был сад. Запущенный, с разросшейся сиренью, боярышником и жимолостью. За кустами возвышались деревья – высокие старые липы. Невысокие молодые кедры окружали лужайку, которая скоро покроется молодой травкой, а сейчас выглядела как проплешина среди зеленой хвои.
Где-то недалеко хлопнула дверца машины. – Быстро же он съездил, – с иронией подумала Соня, но с места не двинулась, а лишь вздохнула: она не могла придумать, как же ей сбежать из этого дома.
Заскрежетал в замочной скважине ключ и… Соня услышала,
