виду, как её неприязнь к чужим детям задела его:
– Айнур – степная волчица, Соня. Поэтому у них с Сергеем щенки, – он улыбнулся, – а у нас будут обычные дети. Оборачиваться они смогут лет с пяти, не раньше. – Она гневно сверкнула на него глазищами, но ничего не сказала, чему он был рад.
Он вскользь сообщил ей, что завтра, рано утром, уйдёт в лес, где его будут ждать молодые волки и… Лорен. Он думал, что она что-то спросит, но Соня молчала.
– А Марфу ты можешь уволить в любое время, на её место найдётся десяток, если не больше. – Она опять промолчала, и он озабоченно посмотрел ей в лицо: – лучше бы она ругалась и спорила с ним, а не думала о чём-то своём, где ему не было места.
Чуткое ухо зверя уловило, как тихо притворили входную дверь. Он усмехнулся: – старая волчица улизнула, страшась его гнева. Он сделал вид, что только что вспомнил: – да, Соня, я же купил тебе бельё! – и наблюдал, как она обрадовалась, встрепенулась.
– Где? – с азартом принялась потрошить свёртки, забыв о нём. Всё же разворачивать не стала, сгребла всё в охапку и направилась к двери – в ванную, мерить.
Он остановил: – меряй здесь, там маленькое зеркало, – сам уходить не собирался, поудобнее развалился в кресле. Соня хмуро уставилась на него, и он понял, разочарованно поднялся: – хорошо-хорошо, ухожу. И подглядывать не буду, обещаю.
После обеда приехал Карен, привёз большую дорожную сумку, оставленную Соней в автобусе, и рассказал, что Прасковью Агафоновну он нашёл в амбулатории, лежала на раскладушке в коридоре. Вдвоём со своим водителем они погрузили её на носилки и перевезли домой. С ней оставили Жанну Борисовну, которая работает у Карена санитаркой.
– Я сказал, что мы приехали из Междуреченска, потому что нам позвонили из райцентра, попросили помочь амбулатории Малой Ветлуги. Откуда они узнали о её травме, мне неизвестно. Обманул я, конечно, бабушку. Сообщил, что сиделка ей полагается, как ветерану труда. Жанне строго-настрого наказал про тебя не рассказывать, говорить, что оплачивать её работу будет больница райцентра. Старушка, кажется, мне не поверила, хмыкнула эдак скептически, но ничего не сказала. – Карен передохнул, – в общем, можешь успокоить свою супругу, с её бабушкой всё будет хорошо, Жанна сильная и добросовестная, она и переоденет, и постель поменяет, и судно поставит. Да, я ей велел готовить и в магазины ходить. Надеюсь, ты ей оплатишь всю работу? – Айк кивнул, полез в карман за бумажником, но главврач остановил: – давай, Айкен Георгиевич, потом, ладно? Пусть сначала эти деньги заработает.
Айк пожал плечами: – как скажешь, Карен.
Соня сумке обрадовалась, принялась вытаскивать свои вещи, а Айк забеспокоился: как бы она не надумала убежать в том, что везла с собой. Не то чтобы он боялся, что она далеко убежит, но ему не хотелось, чтобы малышка простудилась, пока он её поймает. Там были летние туфли, тонкая кожаная
