системы – немыслимый бардак в её комнате. Вещи в ней валяются так, словно у неё только что был проведён обыск по поиску мелко расфасованных наркотиков. Найти их было трудно, приходилось заглядывать в каждую щель, и чтобы дважды не искать в одном и том же месте, всё выкидывалось на пол. Когда я возмущаюсь, то слышу от жены:
– Это творческий беспорядок, так она занимается, ей так удобно.
Мой вопрос:
– А какое отношение к учёбе имеют её трусы на полу и носки на столе? – повисает в воздухе.
В общем, дочь меня постоянно бодрит. Иногда мне кажется, что если она ещё и жива до сих пор, то только потому, что я ею не занимаюсь.
Жена пытается на неё смотреть как на произведение Сальвадора Дали. Типа глубину замысла гения не сразу поймёшь. Я тоже как бы с разных ракурсов стараюсь это делать и усердно разбудить в себе горделивые нотки. Ведь это и мой шедевр тоже, участия в создании которого никто не отменял. Спустя несколько месяцев Глеб стал жаловаться на соседа по парте. Мешает, берёт его вещи. Просит, чтобы я поговорил с учительницей и к нему посадили девочку.
– А ты сам не можешь соседа урезонить (для меня это было удивительно, он неоднократный призёр соревнований по КУДО (вид рукопашного боя))?
– Да я и так ему говорил, что глаз на жопу натяну, но он такой дурак, в общем, бесполезно.
Надев на лицо свою самую неотразимую улыбку, подхожу к Марии Александровне и ласковым тоном прошу за сына:
– Глеб очень любит девочек и хочет сидеть с девочкой.
Учительница оживлённо:
– Правда? То-то он недавно подходит ко мне и спрашивает: «Можно вас за руку подержать?».
Я про себя подумал: «Значит, не только девочек».
В общем, Мария Александровна охотно согласилась посадить Глеба с девочкой.
Вечером по этому животрепещущему вопросу состоялся увлекательный диалог у братьев.
– А какую ты девочку хочешь? – поинтересовался Трофим.
– Да любую.
– Дадут тебе какую-нибудь с глистами.
– Да где их без глистов-то взять. Они все ручки грызут.
– Скажи, чтобы анализы сдала, – молвил мудрый Трофим.
Глеб:
– Ты что, идиот? У нас учительница сама ручку сосёт, может, ей скажешь?
Утром Глеб встал пораньше, взял два шоколадных батончика, пояснив – «вдруг голодная придёт», и отправился в школу в предвкушении встречи с новой соседкой.
Вечером интересуюсь:
– Как девочка?
– Супер, – отвечает довольный сын, – всё своё, ничего не берёт и даже ручку не грызёт.
Закончился учебный год, дети и родители тепло прощаются с учительницей.
Последним подхожу я. С нарочитой скромностью, потупив глаза, с деланной дрожью в голосе тихо произношу:
– Мария Александровна!
