жителям выживать при тех скудных колхозных зарплатах и пенсиях, которые платило им государство.
Жизнь Николая в деревне была наполнена тем, что он бегал с мальчишками по полям, объедал вместе с ними колхозный горох, ловил в речке раков, собирал малину в соседнем лесочке и купался в пруду.
Но больше всего он любил бывать в кузнице своего деда. Дед был потомственным кузнецом. Это был крепкий жилистый старик с сильными мускулистыми руками, которыми он мог гнуть подковы, а пальцами загибать монеты.
У деда было благородное русское лицо с редкими глубокими морщинами, грубо очерченные прямой нос и волевой рот с плотно сжатыми губами, короткая тёмная с проседью окладистая борода и такого же цвета усы. Но самое поразительное в его лице – это зубы: ослепительно белые, без единой потери, на зависть всем молодым. Это было настоящее чудо природы!
Когда он работал, это было завораживающее зрелище: он бил молотком по раскалённой докрасна железяке, и на глазах она превращалась в какой-то пригодный для хозяйства инструмент или предмет кухонной утвари.
Николая дед тоже привлекал к процессу кузнечного дела. Он раздувал меха, а поступающий воздух поднимал температуру в печи, которая в свою очередь оказывала воздействие на податливость металла обработке.
Дедушка Фёдор был очень красив, когда работал. Он легко взмахивал одной рукой с тяжёлой кувалдой и ловко опускал её туда, куда нужно. На загорелых покрытых копотью руках у него играли мышцы, кровью наливались вены, а когда он при этом разговаривал и весело смеялся над моими неловкими попытками подражать ему, его лицо озарялось белозубой улыбкой, и полутёмное, задымлённое помещение казалось светлее. Он в такие минуты Николаю напоминал сказочного былинного богатыря Добрыню.
По характеру он был добр, справедлив, прямодушен, неспособен на хитрости и уловки.
К нему обращалась с заказами вся деревня, и он никому не отказывал. Часто работал в долг, и когда ему не возвращали долги, прощал и никогда не злобствовал по этому поводу.
С бабушкой он разговаривал мало; как люди, давно живущие вместе, они понимали друг друга с полуслова, и Николай никогда не слышал, чтобы он повышал голос или ругался. Про таких говорят – живут душа в душу.
Но в гневе он был страшен. И однажды мне довелось в этом убедиться.
Как-то позвали Николая деревенские ребятишки залезть в яблоневый сад соседа за яблоками. Он пошёл с ними, до сада дошёл, но в сад не полез, а встал около забора.
В это время проходила мимо соседка, всегда вечно всем недовольная, увидела ползающих по садовым деревьям ребят и радостно сообщила соседу о непрошенных гостях у него в саду.
Соседа в деревне не любили, он был нелюдимый и недобрый. Его жена и дети редко выходили из дома, а если и выходили, то были какими-то зажатыми, напряжёнными, испуганными.
Вышел он из дома с ружьём
