на то, как если ветер задул пламя свечи. Живые огни внутри нас – они пылают, коптят, потрескивают – нам только и остается, что беречь их. А потом, когда на смену пламени приходят холодные сумерки, мы просто опускаемся на колени, закрываем глаза и позволяем топям поглотить нас.
У нашего народа есть малоприятная привычка, с которой, наверное, надо бы бороться, но никто этого не делает, поскольку никто не видит в ней чего-то ужасного или опасного. Впрочем, даже в самой невинной мелочи скрывается определенная опасность, которую никто из-за скудости ума не желает всерьез воспринимать.
У моего народа слишком раздуто чувство величия. А разве это плохо?
Что предъявляют гордость за жизнь на болотах, за то, что мы построили цивилизацию там, где не было ничего. Как я устал от каждодневных разговоров о том, что все живут по заветам болот и по законам Бога, природы и здравого смысла. Хотя я не припомню, чтобы наши предки сами жили по ним и нам завещали беречь их наказы и образ жизни.
Так выматывает восхваление успехов нашего народа в умении справляться с трудностями, которые несут нам топи. Я бы признал достижения первых поселенцев, и я признаю их, но стоит ли на этом только основывать наше величие.
Я сомневаюсь. Я думаю, нас можно было бы назвать великими, если бы болота подчинились нашим рукам и нашему стремлению заставить дикую природу потакать нашей жадности. Если бы мы управляли их появлением и исчезновением. Я как-то раз высказал одному человеку свое мнение по этому поводу, он ответил мне так: «Того, что уже сделано во благо народа, вполне достаточно, чтобы верить в собственное величие». Он так и не понял моих претензий к величию нашего народа. Может, я хочу, чтобы мы считали себя неудачниками и вообще никогда не задумывались о том, что нам под силу совершить для еще большего величия?
Пожалуй, лучше думать о чём-то другом.
Нас временами вдруг посещает понимание – очередное откровение, навеянное болотами: спасение тут, среди запахов застоялой воды, тины и сырости.
Темные болота – это временное состояние нашей веры. Правильно ли мы делаем, что позволяем темным болотам коснуться нас? Мой народ не заслуживает разве ничего, кроме жизни на болотах во мраке ночи? И поступки и деяния – это всё наши топи и болота, из которых каждый из нас обязан рано или поздно вылезти, только у одних этот процесс происходит безболезненно, а у других он сопряжен с моральными и телесными страданиями. Причем эти страдания в большинстве случаев человек сам себе причиняет своим упрямством и заблуждениями.
Темные болота жизни.
…И всюду беспокойство. Мы ползаем по настилу из липкой черноты, прорываемся сквозь ее завесы. Темные болота – наши вожатые, они внутри нас. Нет ничего, кроме их холода и ветра, который вечно носится над нами.
Тьма болот обитает здесь – в наших замутненных и грязных поступках, в безмолвных глубинах умов.
Тьма болот – ни в чём ты перед
