щницах – в недрах, так сказать, нашей сознательной жизни. И как будто нить нашей судьбы, которую мы пряли так долго, медленно и неспешно запутывала нас без нашего ведома, и теперь, вследствие какого-то происшествия, вдруг резко натянулась. Мы узнаём, что попались в ловушку, оказались в сетях, из которых невозможно выпутаться и в которые мы сами бездумно себя привели. Мы втянулись в приключение неизвестных масштабов. И даже если мы встретим его с уверенностью в себе и с искренней верой в лучшее, оно неизбежно окажется чем-то совершенно другим, куда более сложным, опасным и трудным, чем мы ожидаем. Поскольку мы разрешили ему целиком и полностью выйти за грань нашего понимания, оно не может не поражать нас теперь своими деталями».
Введение
Первая трещина
Я стояла на четвереньках на покрытой гравием автостоянке и ежилась, как раненая собака. Мои колени глубоко утопали в земле, зад был опущен книзу, а крошечные камешки и острый щебень впивались в ладони моих рук. Вокруг была разбросана вся моя экипировка, она лежала на земле там, где я ее разметала. Мои лыжи и палки валялись грудой, как контуженные солдаты, а мой рюкзак лежал недвижно, совершенно безжизненный. Шлем был справа от меня. Он аккуратно так раскачивался с боку на бок, будто насмехаясь надо мной с галерки. Всего этого не было в плане.
Мое дыхание утратило свою размеренность. Два или три резких вдоха, после чего все внутри меня начало сливаться в один порывистый, слезный вой. Вырвавшийся наружу звук с силой порвал воздух прямо передо мной.
Шел третий месяц моего годичного приключения, лыжного варианта Blizzard of Oz[1], который я придумала себе в стремлении доказать всем раз и навсегда, что я кое-чего стою и даже больше. Так представьте мое удивление, когда я оказалась там – не на вершине горы, а у самого ее подножия, на стоянке для машин, плачущая и проклинающая мир в порыве гнева и разочарования.
Слезы катились по моим щекам, а тонкие нити слюны текли по губам и подбородку. Я видела, как целая река соплей стекает и капает с моего лица на маленький участок гравия передо мной, видела, как земля делает работу, которую и должна делать, – впитывает в себя жидкость. К лучшему или к худшему, но земля впитала все до капли. Несколько прядей моих волос развевались на ветру, на короткий миг прилипая к щекам и губам, прежде чем снова оторваться от них. Я задавалась вопросом, произойдет ли то же самое с нитями моего дискомфорта, уйдет ли в землю унижение от неспособности собраться с духом в этот конкретный день и развеется ли оно по ветру. Я надеялась, что это случится.
Вокруг меня как будто валялись осколки шрапнели, словно кто-то прожевал и выплюнул мои вещи, а с ними и меня. Толстые обломки пород и разбитые на куски камни срывались здесь с гор и рассыпались, превращаясь в известняковый порошок, который затем утрамбовывала поступь обернутых в цепи противоскольжения колес полноприводных автомобилей. Это было место для крепких людей. Место это – Артурс-Пасс, расположенный в Южных Альпах Новой Зеландии, именно там я стояла, опершись на руки и колени, в позе, которая – если ты только не боец ММА в партере – отнюдь не указывает на то, что ты крепок.
И если я чего-то и хотела в этой жизни, то именно этого: быть непоколебимой, способной выдерживать любые испытания крепости. Я хотела, чтобы меня видели человеком, уверенно выходящим на арену, хотела, чтобы меня знали, как человека, крепко стоявшего на ногах или, в моем случае, на лыжах. Я хотела получить доказательство того, что способна справиться со всем в одиночку, доказательство того, что я достаточно решительна, достаточно сильна и, наконец, достаточно хороша. Отсюда и цель, которую я себе придумала, – пять континентов, 4 миллиона футов перепада высот на лыжах, погоня за зимой по всему миру в компании того, что большинство людей называли «огромными стальными яйцами». Но увы, три месяца спустя после начала я была на той парковке и таращилась на грязь прямо под собой. Такого в изначальном плане не было.
«Вставай, – сказала я себе. – Поднимайся». Презрение, вот что думала я о себе.
Быть может, я повела себя наивно, решившись на эту затею, но не была настолько наивной, чтобы полагать, что за десять месяцев путешествий по миру в одиночестве на мою долю не выпадет нескольких паршивых дней. Я не в первый раз пришла на родео. Я путешествовала в отдаленные края, бывала прежде в других странах. Я вполне отчетливо осознавала, дерьмо каких разновидностей и вкусовых свойств будет прилетать в мою сторону на этом пути. Помимо этого, я потратила немало времени на раздумья о том, какие требования мне предъявит конкретно это путешествие. Я знала, что непременно буду пропускать свои рейсы и расстраивать таксистов. Знала, что буду останавливаться в номерах отелей, покрывала в которых могли бы дать богатую пищу для ума сценаристам «CSI: Miami». Понимала, что потребуется от моего тела, – я наверняка потеряю в путешествии все ногти на ногах и раздамся в бедрах. Я знала, что кожа на моих щеках и носу будет трескаться, высыхать и шелушиться. Знала, что одежда будет вонять. Что я буду вонять.
Альбом Оззи Осборна и посвященный его выходу одноименный концертный тур. –
