и плюхнулась на бампер. Мои икры дрожали, пока я расстегивала застежки лыжных ботинок и поочередно снимала их. Я посмотрела вниз на изношенные стяжки: небольшие кусочки краски и эмали отсутствовали по краям. Я смотрела, как ботинки выскальзывают из моей руки, слышала, как они ударяются о землю, с хрустом падая на гравий, и видела, как маленькие камешки царапают их кожу.
Я вдохнула и потрясла головой.
«Соберись уже, Яггер», – сказала я.
Эмоционального переворота сегодня не будет. Я не позволю ему случиться. Вместо этого я сделала то, что делала всегда. Сделала то, что делают сильные люди. На скорую руку я придумала речь – по сути нагоняй, замаскированный под мотивационный монолог. Нечто такое, что поставило бы меня на место и вернуло бы на верный путь.
«Прошло три месяца, я уже отстаю от графика и чувствую себя так, будто раскалываюсь на две части. Этого нельзя допустить. Смысл этого путешествия не в том, чтобы треснуть и развалиться напополам. Не в том, чтобы узнать свои самые слабые и худшие стороны. А в том, чтобы открыть самые лучшие и смелые. Вставай».
Лекция сработала, как по волшебству. Но чего я тогда не знала, так это того, что раскрытие самых лучших и смелых сторон потребует многих трещин и разломов. Оно предполагает разрушение большей части, если не всего нашего «я». Если бы я знала это, если бы был хотя бы один намек на то, что в этом путешествии мое самолюбие повстречается с кувалдой, я бы осталась там же, где и была. Ведь кто по собственному желанию захочет устроить в своей жизни беспорядок? Кто вызывает шаровой таран, когда несущие стены все еще, ну, несут? Никто. Мы дожидаемся момента слома, ждем, пока наши жизни не превратятся в руины, только тогда мы проверяем себя, только тогда смотрим в зеркало. Никто не решается встать и резко поменять близкую-к-идеальной жизнь.
Послеполуденное солнце прорезалось сквозь воздух, открыв взору столбы пыли, опускавшиеся с неба толстой завесой. Весна уже вступала в свои права. Я чувствовала ее запах, ощущала, как теплое дерево расширяется с пришедшим жаром. На краю парковки гигантские буки стояли по стойке «смирно», облаченные в пиджаки цвета мха. Я посмотрела вниз на свою экипировку, разбросанную по земле. Ответ был прост: я все это подберу и двинусь дальше. Я просто отосплюсь, а утром вновь встану на лыжи. Где-нибудь в другом месте. Где-нибудь подальше от этого театра абсурда. Я продолжу движение и буду игнорировать трещину, которая появилась и побежала вниз по несущей балке моего бытия.
Я собрала все вещи, бросила их в багажник и села в машину. Несколько минут я сидела, разглядывая горы. Артурс Пасс – один из самых высоких «позвонков» горного хребта Южного острова, каменная граница, разделяющая его восток и запад. Глубоко под поверхностью залегают две тектонические плиты, и единственная цель каждой из них, как кажется, состоит в том, чтобы силой подавить другую и взгромоздиться на нее, толкаясь и выкручиваясь так, чтобы образовать скалистую артерию, которая – вполне буквальным образом – разделяет
