всякое. Когда играю. Или слушаю их музыку, – Роза кивнула на постер на стене.
«Ах да – „Криста“, – вспомнила Марго, – „герои отечественного рока“». Автоматически проследив за кивком Розы, она наткнулась взглядом на фотографию двух мужчин.
– У Павла я, например, вижу крылья, – продолжала Роза, – и он гораздо больше, чем кажется.
«Все-таки шизофрения», – подумала Марго.
– А над тобой я вижу венец.
– Какой еще венец? Венец безбрачия, что ли? – Марго стало совсем неуютно.
– Не знаю, – пожала плечами Роза, – я ничего не знаю, просто вижу – и все. Когда играю или слушаю «Кристу». Но на концерте я играла классику.
Роза помотала головой, как будто отгоняя неприятное видение. Ее черные тонкие кудряшки печально затряслись.
– Играла и увидела динозавра. Он был в зале, в черном смокинге. И он понял, что я его вижу. И теперь он придет за мной. Но пока я играю эту песню, он меня не видит, потому что я закрыла свое сердце, а он ищет сердца.
«„Спрячь свое сердце“, – вспомнила Марго, – кажется, так Нина назвала эту песню».
– Я устала, – пожаловалась Роза.
Марго снова почувствовала укол жалости.
– Может быть, в этом все и дело. Ты переутомилась, поволновалась на выступлении, вот тебе и мерещится всякая жуть.
– Может быть, – согласилась Роза.
– Давай, хватит уже гонять без конца эту песню, – Марго подошла к Розе со спины и, обняв, осторожно взяла ее руки в свои.
Роза дрожала всем телом, но ее пальцы продолжали двигаться плавно и уверенно. Они как будто жили своей жизнью, отдельно от Розы с ее страхами и слезами, создавая безупречную музыку.
– Ну, хватит, хватит уже, – Марго мягко отвела руки девушки от клавиш.
Музыка прекратилась. Роза тихо всхлипнула и потеряла сознание, мягко осев на пол. Марго растерянно села рядом.
Следующие несколько минут до прихода Киры с дежурным воспитателем показались ей часами.
***
Марго попыталась полностью выбросить из головы ночную историю, и к началу следующей недели ей это почти удалось. После того как заплаканная мать Розы приехала, чтобы забрать вещи дочери, стало ясно, что Роза не вернется. Марго отметила про себя, что до конца учебного года в четвертую комнату никого не поселят, и на этом ее рефлексия по поводу произошедшего завершилась. Школьный психолог провела с Марго две профилактические беседы и подтвердила, что «ситуация не отразилась на ее психическом состоянии».
Директор лично побеседовал с Марго, Ниной и Кирой, попросив их не распространяться о произошедшем. По большому счету в этом не было необходимости – Марго не общалась ни с кем из этих тупых клуш, которыми она считала всех своих одноклассниц, небожительница Нина, хотя и всячески демонстрировала свою близость к народу, на самом деле сохраняла со всеми огромную дистанцию, а Кира за два года пребывания в школе ни разу не была замечена за болтовней с кем-либо, включая даже
